— Задача общего отдела — обслуживание высших органов партии, — рассказывал мне старший помощник Черненко Виктор Васильевич Прибытков, — имелось в виду организационно-техническое обслуживание. Но получилось иначе. Ни один документ, в том числе самый секретный и важный не мог миновать общего отдела. Даже председатель КГБ обращался к генеральному секретарю Брежневу через общий отдел. Личные беседы у нас происходили достаточно редко. Первым читателем моих бумаг был заведующий общим отделом Константин Черненко.
Конечно, через общий отдел проходили тонны малозначащих, а то и просто пустых бумаг, которые приходили отовсюду. Но в целом они давали картину жизни страны. И это позволяло Черненко не хуже меня знать, что происходит в государстве.
После смерти любого крупного деятеля приезжали сотрудники КГБ и забирали весь его архив. Он поступал в общий отдел ЦК, в распоряжение Черненко. Эта судьба постигла архивы решительно всех, в том числе и Хрущева, и Микояна. Осечка вышла с Михаилом Андреевичем Сусловым, просто потому, что у него вообще не оказалось никакого архива.
Только два человека имели доступ к архиву Политбюро: генеральный секретарь и заведующий общим отделом. Но Брежнев архивными материалами не интересовался, а Черненко знал все, что там хранится. В архиве лежали взрывоопасные материалы, которые упрятали от мира и еще больше от собственной страны: оригиналы секретных протоколов, подписанных с немцами в 1939 году, о разделе Польши и Прибалтики, документы о расстреле польских офицеров в Катыни. И другое, что ограничено наисекретнейшим грифом — «особая папка». Даже члены Политбюро не имели доступа к этим документам и просто не знали, что хранится в архиве Политбюро.
Черненко знал все тайны партии, а зачем подпускать к ним других? В последние годы, когда Брежнев совсем ослаб, Черненко стал ему особенно нужен. Никто не мог обратиться к генеральному секретарю через голову Кости. И получить подпись под нужной бумагой, и поговорить с Леонидом Ильичом можно только через него.
Он тщательно фильтровал информацию, поступающую к Брежневу, определял график его работы. Секретари в приемной генсека считались его подчиненными. Когда другие помощники приходили к Брежневу с какими-то неотложными вопросами, он раздраженно говорил им, чтобы они учились докладывать генеральному секретарю так, как Черненко.
И проблемы у Черненко с Брежневым были одинаковые. Оба жаловались на расстройство сна, в больших количествах потребляли сильнодействующие снотворные препараты и транквилизаторы, они расслабляли их до такой степени, что они лишались способности действовать.