— Генерал, позвольте не согласиться с Вами, — вежливо отреагировал Оппенгеймер, вступившись за ученых, — сравнивая коллектив, собранный здесь для решения важной государственной задачи, с коллекцией «битых горшков», Вы оскорбляете ум нашей страны! Здесь собран интеллектуальный потенциал США, и мне бы хотелось, чтобы «мускулы» прислушались к «головному мозгу»!
Казалось бы, возник первый публичный конфликт между руководителями проекта, но к удивлению собравшихся ученых генерал извинился и постарался перевести всё на шутку. Гровс был знаком каждому из них, как человек безжалостный, самоуверенный, эгоцентричный и саркастический, но его реакция на замечание Оппенгеймера показала, что главной силой проекта всё же являлись ученые. Понимал это и Гровс, поэтому идти на конфронтацию с главной половиной коллектива, он счел стратегически неправильным, и, переступив свое тщеславие, извинился.
Оппенгеймер, напротив, считался в ученых кругах человеком мягким, чувствительным, иногда настроенным на философский лад, несмотря на возникающую иногда у него импульсивность. Он прекрасно понимал, что ему нужно сплотить ученых на достижение главной цели. Для этого необходимо заботиться об их быте, создавать творческую атмосферу, внимательно выслушивать собеседника, говоря ему, что выполняемая им индивидуальная работа исключительно важна для всего проекта, и без нее никак нельзя обойтись. С другой стороны успешная реализация Манхэттенского проекта в первую очередь должна была обеспечиваться слаженной работой Гровса и Оппенгеймера. И эти два разных человека прониклись пониманием ситуации, взаимной симпатией, уважением и впоследствии никогда не ссорились.
На второй день после своего назначения генерал приказал купить участок земли в Ок-Ридже штата Теннеси размерами в 90 квадратных миль под будущие производственные мощности и начать завоз туда урановой руды из Конго, Канады и Колорадо, единственного ее источника в США. Оппенгеймеру стало известно об этом сразу после его приказа, он искренне удивился самонадеянной решительности Гровса, который, не посоветовавшись с ним, единолично принял решение. Смолчать Оппенгеймер не мог, но и чрезмерной категоричности не проявлял.
— Генерал, какие производственные мощности Вы начинаете строить в Ок-Ридже? — с улыбкой на лице поинтересовался Оппенгеймер.
— Электромагнитный, газодиффузионный и тепловой заводы, — отвечал Гровс, — а также первый реактор по производству плутония. А почему Вас это удивляет?
— Потому что мы не проводили еще никаких серьезных экспериментов по обогащению урана в промышленных масштабах, — спокойно отвечал Оппенгеймер, — и не знаем, насколько газодиффузионный метод будет эффективнее центрифугирования, электромагнитного разделения изотопов или скажем термодиффузионного.