Капитан 1-го ранга Риценштейн Николай Карлович, хоть был и не рад приказу топить транспорты противника в порту, так как был по знаку зодиака Лев и привык высказывать свою власть и силу, но приказ есть приказ, отдал флагом сигнал Тундерману на «Полкане» следовать за ним. И подойдя к порту на двадцать кабельтовых, открыли стрельбу шестидюймовыми чугунными снарядами, снаряженными килограммом тротила каждый. С берега им отвечали три батареи, но пушки, по-видимому, были шестифутовые>12, а то и древнее, снаряды попросту не долетали до русских кораблей. Два бронепалубных русских крейсера, развернув свои орудия, осыпали фугасами четыре транспорта у пирсов, город, войска на берегу и батареи. Причем если для транспортов использовали фугасные снаряды, для войск и артиллерии использовали сегментные и шрапнельные снаряды, которые проделывали просеки в позициях войск, расквартированных на берегу.
Мичман Шиллинг – командующий батареей шестидюймовых орудий левого борта крейсера 1-го ранга «Витязь», прохаживался и наставлял комендоров: «По домам не стреляй, цель в транспорты. Как в такой Тьмутаракани>13 дом-то сладить?» Комендору Миклухе приказал довернуть орудие и заставить замолчать батарею, которая опасно близко пристрелялась. Шиллинг хоть и был бароном, но простых людей жалел. И простой рязанский парень несколькими точными попаданиями в район расположения батареи заставил ее замолчать. Только стволы, колеса и лафеты полетели в разные стороны.
Каперанг>14 Риценштейн с удовлетворением отметил, что за минуту его отряд выпускает восемь восьмидюймовых фугасных снарядов>15 и до сорока шестидюймовых>16 фугасных чугунных снарядов, и эффект был потрясающий. Транспорты горели, люди выпрыгивали прямо с верхних палуб. На берегу суета и толчея. Взорван артиллерийский обоз. Один из транспортов взорвался, осыпая весь порт железом и огнем. Начинают гореть жилые кварталы, и этого, к сожалению, было не избежать, так как дома построены сплошь из дерева и очень близко друг к другу. «Полкан» под руководством Тундермана Павла Карловича стрелял не хуже «Витязя», и вскоре, когда на берегу воцарилась полная вакханалия, взрывы и огонь, а все транспорты погрузились, была сыграна дробь. И огонь орудий прекратился, и крейсера, как всадники апокалипсиса, бросились догонять своих собратьев, нещадно дымя из трех труб каждый.
Вжившийся в роль контр-адмирала Иессена Николай Бурлаков, видя, как взрываются транспорты за кормой в порту, про себя отметил: «Что, капитаны Тундерман и Риценштейн тоже немцы?» Но, мысли прочь, и вел свои четыре крейсера, на встречу с 7-м боевым отрядом. Корабли набрали полный ход, их корпуса дрожали, дым из труб валил, застилая пространство с подветренной стороны своим покрывалом. Брызги долетали до мостика, и азарт предстоящего боя чувствовался Карлом Петровичем (Николаем) всеми фибрами души. Возможно, в этот миг Николай и ощутил полное слияние со своим историческим аватаром, и больше никаких неудобств пребывание в исторической матрице Николаю не доставляло.