Задолго до нашего шоу неубранные декорации были перекрашены в революционный алый цвет. С них сняли дверные ручки в тех местах, где в фанере задника были когда-то прорезаны фальшивые двери, зашпаклевали щели и нарисовали гигантский профиль Ленина. Теперь от праздника к празднику Ленин привычно белел на красной стене.
Итак, Прохор шарашится за сценой, ожидая вспышки и прочих спецэффектов, дабы явить себя людям. Человек с электрической вилкой Машины Времени в руках ожидает того же. А паразит у рубильника освещения уже пьян и любезничает с первокурсницами, совсем забыв о своём долге…
Зал ждёт Маяковского, Андрюха упоённо и незамысловато барабанит минуту… вторую… свет всё ещё не гаснет.
Увидев сие безобразие и понимая, что сценарий летит к чёрту, человек-штепсель напрягает головной мозг в поисках выхода. Соображая, что происходит нечто ужасное, он решает не дожидаться темноты и отчаянно втыкает вилку Машины Времени в розетку!!!
Увы… ничего. Нет искры, нет дыма, нет сценического эффекта. Полный провал!
Человек вытаскивает вилку и втыкает её снова… вытаскивает и втыкает, вытаскивает и втыкает… уже ничего не слыша вокруг, донельзя увлеченный процессом.
Прохор с ужасом ребёнка, заблудившегося в темноте, мечется за сценой, спотыкаясь о перекладины и подпорки и сам того не замечая, сквернословит. Фанерная стена задней декорации ходит ходуном, отчего кажется, что Ленин хохочет и гримасничает… и невнятно матерится.
Вдруг Прохор нащупывает в темноте на фанерной стене дверную ручку, благодарит небеса и могучим ударом открывает дверь. В пыли и паутине, споткнувшись о порог и чуть не упав, он, — к удивлению почтеннейшей публики, — внезапно вылетает откуда-то из ярёмной вены Владимира Ильича Ленина со словами:
— От, блин, тля… здравствуйте, я — Маяковский!
Барабанщик Андрюха, у которого уже кисти рук устали выбивать тревожную дробь, с размаху бьёт по тарелке… она срывается со штатива и с оглушительным грохотом падает на пол сцены!
Перекрикивая грохот Прохор, желая, чтобы этот кошмар поскорее закончился, орёт:
Словами трудно что-то сказать
Завидев МИФИ панораму!
Налево посмотришь — мамочка-мать!
Направо — мать моя мама!
И тут сзади него оглушительным пуком вспыхивает Машина Времени! Наконец-то.
А спохватившийся «Человек у рубильника», увидев вспышку магния, совершенно ослепившую первые ряды зрителей, одновременно выключает в зале свет. Оглушённые первые ряды зрителей дружно вскрикивают, ошибочно полагая, что от проклятой вспышки ослепли навсегда.
Прохор во тьме орёт перефразированного Маяковского — гонит текст. А текст-то, заметьте, длинный…