— Я пока не давал согласия, Амина, — вновь в нем закипает злость, — Самир, хоть и благородный мужчина, но даже он не имеет никакого права вести себя так, наплевав на наши законы. Наши обычаи и традиции — святая святых. Благодари Аллаха, дочь моя, что мне это только на руку, иначе, я бы вывел тебя на площадь перед мечетью шейха Зайда и забил камнями до смерти, как это делали наши предки.
Тут понимаю, что отец намекает о моей рассказанной легенде, значит кто-то из туристов был посыльным и доложил ему, как Самир прикоснулся ко мне.
— Фархад, дорогой, — встревает Рамиля, отец оборачивается, не ожидая увидеть жену в кабинете, — сжалься над Аминой, прошу тебя. — Она подходит ближе, и берёт его за руки.
— Они оба молоды, и каждый видел иную жизнь, у них свои устои.
Отец слушает Рамилю, на лице ходуном ходят мышцы, выдавая напряжение, которое отец готов вытеснить на мне.
— Рамиля, — почти рычит имя своей жены, и женщина чуть ли не съёживается от такого голоса мужа. — Сколько раз я просил не лезть. Ты вновь её защищаешь. Обычаи и традиции существуют по сей день, и никто, — он смотрит на меня, — никто, Амина, не в праве их нарушать.
Башир.
Наше прошлое — это будущее наших детей, совершив неоправданные поступки тогда, теперь отражаются на настоящем сейчас. Кто бы мог вообще представить, что мактуб (судьба) бьёт по самым уязвимым местам, что, когда-то не представляли особого значения для нас. Теперь, вспоминая последовательность прошлых действий, совершенных мной, я с уверенностью могу указать на тот отрезок времени, где здорово повернул нити судьбы в другую сторону. Запутал их так, что не представляю хватит ли сил вновь натянуть по прямой линии. И что будет со всей нашей династией после. Буря надвигается, пусть мой сын сумел оттянуть этот момент, но он близится, и я это чувствую. Ошибки. За них приходится платить по самой высокой цене, порой, даже цена жизни недостаточно окупает наши грехи. О, Аллах, если бы можно было всё вернуть назад, то я отказался бы от права первенства ещё тогда, и теперь не обременял своего сына тяжким последствием. Но, что пока радует, Самир знает лишь часть правды, остальную ему не удалось найти, и мне бы хотелось, чтобы он никогда её не отыскал.
Поймёт ли он меня, поверит ли? Спорные вопросы. Одно я знаю точно, что вырастил сына слишком упрямым и прямолинейным, честным и справедливым. Конечно, заслуга Фатимы однозначно грандиозная, как мать, она сумела впитать в Самира любовь, которой мы были лишены сами. И видя, как сын встал на защиту девушки, как он влюбляется в неё, готовый к любой битве и неважно сколько придётся пройти испытаний, греет чёрствую душу. Я надеюсь, мой сын сумеет вылезти из этих сетей. Выпутаться и расставить все по своим местам.