Затем моё внимание привлекает щелчок, оборачиваюсь, застывая на месте. Алия, наряженная в танцевальный костюм, осторожно входит в мою комнату, не замечая меня в полумраке, так же защёлкивает дверь обратно. Я продолжаю молча стоять и смотреть за этой хулиганкой, взломщицей. Скрестив руки на груди, думаю в какой момент дать понять ей, что содеянное не прошло сквозь пальцы. Девушка чуть хихикнула, но тут же закрыла рот ладонью. Мне тоже стало смешно, ведь это так похоже на меня. Алия не видит, что я стою возле штор, хотя лунный свет здорово освещает мою комнату, только она собралась к моему камину, и я начинаю покашливать.
— Кхе, Кхе.
Алия, как ненормальная валится на попу от испуга, застигнутая врасплох, девушка задрожала, но вовремя закрыла свой рот, не закричав от неожиданности.
— Чокнутая, — зло бросает мне, — Ты чего, как приведение, шатаешься по комнате?
Подхожу к ней и протягиваю руку, помогая ей подняться. Прохожусь по ней взглядом, затем вокруг её оси.
— Так, так, — стучу пальцем по своим губам, прищуриваю глаза и смотрю на сестру в упор. — Куда собиралась в таком виде, — киваю на её одёжку. Алия запахнула верхнюю кофту, словно застеснялась.
— Амина, прошу тебя, дай мне воспользоваться твоим запасным ходом, ну пожалуйста, — складывает руки в молитвенной позе, глазки округлила — вся нежность и невинность.
— Мы вроде с тобой договорились, что я подумаю, — напоминаю младшей сестрёнке. Она кивает мне головой, но затем, отвечает, и тон голоса из нежной умоляющей девушки превращается в коварный и ледяной.
— Мы же не хотим, чтобы папа узнал, как ты с Самиром обнималась за гостиницей, а, Амина?
Вот дрянь мелкая, значит это она следит за каждым моим шагом. Подхожу к ней ближе, в глазах девчонки проскальзывает страх, и это хорошо, пусть знает на что подписалась только что.
— Вот, значит, как ты заговорила, — начала я, хватаю её за руку и заламываю за спину. Алия хнычет от боли, но не подаёт звуков плача и мольбы, чтобы я прекратила над ней пытку. Беру её за волосы и приближаю к себе, девушка учащённо дышит, пытается справиться с причинной мной ей боли. — Куда собралась? — вновь спрашиваю у неё, и она начинает смеяться. Я толкаю её от себя, мне противно от мысли, что отец во всем винит меня, и напрочь не видит во что превращается его вторая дочь. Даже глупый поймёт, куда девушка собралась посреди ночи, да ещё в костюме для танца.
— Так ты дашь мне пройти? — Алия растирает свою руку, глаза сверкают, подобно змее, которая только что своим ядом пропитала продукты, а теперь ждёт момент, когда добыча, вкушая их, начнёт задыхаться и корчиться от боли.