— Да, с друзьями и кузеном. Они уже меня заждались.
И я пошел быстрым шагом к своей компании, где солировал Костя. Он никого не знал из приятелей Лиззи, но как-то сразу привлек к себе внимание и стал гвоздем программы. Возможно, именно ему стоило родиться наследником. Веселый, харизматичный, обожающий быть в центре внимания. Таким должен быть царь для народа в двадцать первом веке. А не унылая какашка со склонностью к бунтарству в моем лице.
Но звезды легли иначе. Костя был лишь третьим в очереди на престол.
Я пришел аккурат к бою курантов. Да-да, Лиззи подсуетилась и на большом телеке специально для гостей из России показывали Красную площадь. Я закатил глаза, опять растягивая губы в вежливо потрясенной улыбке.
С перезвоном Лиззи впечаталась поцелуем мне в губы. Я быстро отстранился, нахмурился, но она невозмутимо запрыгала, захлопала в ладоши и начала выкрикивать в потолок поздравления с новым годом.
Час.
Один час, Андрей, и фарс закончится.
Боже, дай мне сил.
Этот час длился бесконечно, а потом я с трудом сдерживался, чтобы не превысить скорость. В зеркале заднего вида то и дело мигала фарами машина сопровождения. Они узнают ее адрес. Донесут Стефе — сто процентов, но возможно я все же уговорю ее ничего не докладывать отцу.
Мари моя. Только моя. Я не хотел делиться ею ни с кем. Этой девочке точно не нужно внимание прессы или спецслужб. А вот мне она нужна вся целиком.
Лифт не работал, и я перепрыгивал через три ступеньки от нетерпения. У заветной двери ее квартиры я занес руку, чтобы постучать, но увидел, что не заперто.
С ума она сошла что ли? В таком районе, еще и в новый год. Хорошо, что это я, а не насильник какой-нибудь. Хотя помыслы у нас были схожие.
Я толкнул дверь, вошел, прикрыл за собой и запер. Гостиная тонула в полумраке. Ее освещала лишь лампа на столе и свет от телевизора, который шептал что-то на сниженной громкости. На журнальном столике стояла початая бутылка вина, кучкой валялись листики клубники, а от вазочки с жидким шоколадом разбегались по салфетке шкодные капельки.
Мари спала на диване, обняв подушку.
Я присел и увидел в уголке рта следы шоколада.
Устоять невозможно.
Я провел языком по ее нижней губе, задерживаясь в перепачканном сладостью местечке. Мари тихо охнула.
Мари
Как можно быть такой дурой? Даже депиляцию сделала, нарядилась в платьюшко, как приличная, накрасилась и волосы накрутила. Хоть езжай встречать новый год к королеве.
Но вместо этого я сидела на диване, глядя на свечи, клубнику и вино. Они ждали царевича вместе со мной с восьми вечера. К одиннадцати этот натюрморт начал раздражать. Звонить Андрею я не стала. Гордая, да. Гордая, но наивная дура. К этому комплекту не хватает еще определения «пьяная». Чтобы уж совсем красочно.