– До тебя дошла моя цитата из «Монти Пайтона»?
Я фыркнул.
– «Священный грааль» – один из моих любимчиков.
Клянусь, я услышал его улыбку.
– Моих тоже.
За заднем плане раздался звонок в дверь.
– Кого–то ждешь? – спросил я.
– Ага. Ужин. Говорил же, что не готовлю.
– И что сегодня в меню?
– Мексиканская кухня. Салат из бобов с гарниром из буррито.
Он меня рассмешил.
– Окей. Я отпущу тебя. Развлекайся. Напишу тебе завтра вечером.
– Хорошо. Пока.
Отключив звонок, я улыбался телефону как простофиля, пока не отправился в постель. Хотя так и не сообщил ему о завтрашней встрече с клиентом. О таких вещах я раньше не парился, но после упоминания Лолы нельзя было не задаться вопросом, что подумает Эндрю. Я взял мобилу с прикроватной тумбочки и почти отправил сообщение с напоминанием, что завтра у меня начинается новое дело.
А потом сдрейфил: а если его не устроит? Затем велел себе врубить мужика и рассказать ему. Только я собрался, как в моей руке зажужжал телефон.
Сообщением от Эндрю.
«Пкс, сомнения в моей способности кончить четыре раза за день были беспочвенными».
Я застонал, мысленно представляя, как он передергивал в кровати. Или в душе. Или мне на живот, или в рот… Яйца изнывали от желания.
«Так не честно».
Ответ пришел спустя какое–то время: «Не стоит благодарности».
Излишне говорить, что в этом состязании я не мог позволить ему победить.
***
На встречу с новым клиентом я прибыл рано. Я предпочитал создавать впечатление невозмутимого, спокойного и собранного парня, потому что чаще всего клиенты находились в состоянии стресса и убивались горем, и нуждались в человеке, который держал бы все под контролем.
Лэнс был иным. Мои услуги ему рекомендовал один из друзей, мой старый клиент Джерард, который не особо мне нравился. Ублюдок считал, что может купить что угодно и кого угодно, и мне было известно еще до того, как Лэнс открыл рот – он ничем не отличался.
Местом встречи послужила кофейня на Уилтшире в центре ЛА. В нем выдавали подонка не дорогой костюм и не итальянские кожаные «лоферы», и даже не гладко зачесанные назад волосы или подобострастная улыбочка. Что–то было в его глазах – темных, почти черных. Не то чтоб это было плохо – мне доводилось видеть пылающие надеждой темные глаза – но они не выражали никаких эмоций. Как у акулы. Было в нем что–то такое, что запеленговал мой козломер, но вовремя припомнив про презумпцию невиновности, я поднялся, пожал ему руку и представился.
– Спасибо, что встретился со мной, – сказал он. Махнул рукой и щелкнул пальцами официантам, словно личной прислуге, даже не глянув в их сторону и не улыбнувшись. Ага, мой козломер официально заработал.