Полностью одетый, он расположился между моих ног и целовал меня так, будто от этого зависела его жизнь.
Он и раньше меня целовал, но сейчас все было иначе. Было в новинку то, как он меня обнимал, двигался и крепко меня целовал. Здесь не было страсти и потребности.
Здесь были эмоции и жажда.
Нет, я не смог найти в себе смелости признаться в своих чувствах. Но я мог показать. Каждым прикосновением, каждым поцелуем. Я надеялся, что он сможет ощутить каждое слово, которое мне не удалось произнести. А потом мы разделись, и он погрузился в меня. Мы занимались любовью. Мягкие стоны и нежные поглаживания, глубокие поцелуи и обнимавшие руки. Во мне больше не осталось сомнений. Нет, он тоже не рассказал мне про свои чувства, но они были в его взгляде. Двигаясь внутри меня, он смотрел мне прямо в глаза. Он не отворачивался. А когда он достиг кульминации, я увидел. “Этот мужчина, этот идеальный для меня мужчина меня любит”.
И судя по выражению его лица, он, скорее всего, разглядел то же самое в моем лице. Потому что в тот день, лежа в моей постели и не произнеся ни слова, я признался ему в любви.
* * *
Во второй половине дня Эндрю уехал домой, а я направился вниз увидеться с Эмилио. По правде говоря, я скучал по времяпрепровождению с ним. И хотя мы с Эндрю вынуждены были находиться порознь, я все равно был счастлив побыть со своими друзьями.
Эмилио глянул на меня.
— Где Эндрю?
— Мы решили побыть врозь.
Эмилио стрельнул в меня глазами.
— Зачем?
— Чтоб не переусердствовать, — пояснил я. — Знаешь, чтоб не затошнило друг от друга.
Казалось, ему стало весело.
— И как, выходит?
— Пытаюсь вспомнить, чем занимался до знакомства с ним.
Эмилио засмеялся и махнул татуированной рукой в сторону беспорядка на стойке.
— Ты занимался инвентаризацией, прибирался и все дезинфицировал.
Там действительно был кавардак.
— Намек понят. Давненько я не помогал.
— Я и не жду.
— Да, но мне нравится помогать. — Я незамедлительно приступил к сортировке груды бумаг. — И вот мое мнение. Я не могу из — за Эндрю избегать своей прежней жизни. Я хочу, чтоб он был в моей жизни, а не был моей жизнью.
Эмилио оторвался от работы.
— Любовь — забавная штука, друг мой.
— Да. — И тут же осознал: впервые за всю свою жизнь я сознался, что был в курсе, что такое любовь. Я проигнорировал улыбку Эмилио и продолжил прибираться на столе. — Да.
Когда наступил вечер, я позвонил Лоле и ввязался помочь ей в течение недели.
Купил ужин для себя и Эмилио, смеялся и болтал. Прям как в старые времена. Телефон я проверил всего — то три десятка раз. С каждым разом разочарование разрасталось.