– Вот сейчас обидно было. Мы легко понимаем изменения в психологическом состоянии. Особенно Медведь, тот легко гормональный фон по запаху контролирует.
– Уверен, что ничего и никому не скажет, – продолжал Кузнец, – мало того, вот увидишь, он из рекомендованного списка сам еще кучу всего закупит и привезет. Ну и Медведь еще со своим котиком. Хотя не думаю, что Шерифа испугает какая-то там персональная слежка. Смешно. Медведь этот со своими идеями.
– Ты знаешь, меня именно медвежьи идеи больше всего и беспокоят, – голос Гамлета продемонстрировал высшую степень обеспокоенности, – вообще-то без интегрирования в глобальную сеть блоков, подобных нашим, подобные решения невозможны.
– Мегамозг? Искусственный интеллект?
– Интеллект, но не в том виде как его себе представляют белковые существа. Нейросеть – это не интеллект. У вас, кстати, тоже есть в зачаточном состоянии. Так вот, придумать что-то свое нейросеть, давай для простоты и будем это так называть, не может. Огромная база данных, перебор возможных вариантов и выбор наиболее благоприятного из них – вот и весь искусственный интеллект. Творчество ему неведомо.
– Но база данных, из которой и черпается вселенская мудрость, – Кузнец был крайне заинтересован, – она же откуда-то взялась.
– И у нас была белковая жизнь, способная творить. Жизнь осталась, способность утеряна, увы. Удовлетворение потребностей и безопасность иногда имеет негативный эффект. Вот и маемся в поисках по разным планетам.
– В поисках чего? – казалось, что Кузнец начал о чем-то догадываться.
* * *
Молодой кабан несся сквозь готовый к зиме лес, не разбирая дороги. Обычно тонкие промороженные ветки не были преградой, не могли повредить тело, прикрытое начавшим матереть калканом, но в этот раз, когда от нутряного ужаса перехватило дыхание, и дрожали даже копыта, именно тонкий, оставшийся в ожидании зимы без листьев подлесок создавал больше всего хлопот, путал ноги, не прикрывал как раньше, не давал спрятаться. Оставалось только бежать и бежать, изо всех сил выбивая куски мерзлой земли, бежать так, как никогда до этого не бегал, ни от волков, ни от собак.
Нечто и не думало подкраиваться или скрываться. Легко настигало каждый раз после резкого торможения или маневра, когда каждый раз думалось, что ну в этот раз все, увернулся, и больше оно за мной не побежит. Тщетно. Вот оно уже за спиной, и для сохранения свободы и жизни требуется все более изощренное, запредельное усилие. Очень хотелось как в детстве визжать на весь лес, но воздуха в работающих на болезненном пределе легких хватало только на бег. Развязка была предсказуемо близка, и кабан решил продать свою жизнь подороже, резко затормозить и, развернувшись, направить такие маленькие только-только наметившиеся клыки на врага. Вот за рыло и клыки его и прихватили.