что, как мне кажется, вполне естественно для человека, жизненный путь которого был отмечен неизменной предрасположенностью к многочисленным культурным синтезам и смешениям.
Последним пунктом академической одиссеи Элленбергера явился Монреаль. Переезд в этот город дал ему возможность после длительного перерыва вновь влиться в наиболее близкий с детства франкоязычный контекст. В 1962 г. Элленбергер приступил к работе в Монреальском университете, откуда и ушел на пенсию в 1977 г. (в звании заслуженного профессора). С Канадой он уже не расставался до конца своих дней.
Формирование методологии: факты, и только факты
Значение «Открытия бессознательного» оценить по достоинству можно лишь учитывая общую ситуацию с изучением истории психиатрии, сложившуюся к концу 60–х годов, т.е. к моменту его написания. А ситуация эта, следует подчеркнуть, разительно отличалась от нынешней. Количество подобных исследований было достаточно ограниченно, а их содержание зачастую имело явно выраженную «партийную» окраску и по большей части оборачивалось тотальной мифологизацией основного объекта авторских предпочтений. Как заявил Элленбергер во введении к «Открытию бессознательного», одна из трех основных задач книги состояла в преодолении свойственной авторам ряда предыдущих работ склонности превращать историю в настойчивую демонстрацию почитания одного субъективно выбранного героя и в столь же настойчивое дискредитирование его противников. В отличие от большинства своих предшественников, Элленбергер обещал всеми силами удерживаться на мировоззренчески нейтральных позициях и по возможности избегать какой бы то ни было межпартийной полемики. «Благодаря интенсивным исследованиям, — отметил он, — проводившимся мною более десяти лет... я получил возможность собрать огромное количество новых фактов и взглянуть на многие из уже известных фактов в новом свете. Обнаружилось, что многие из легенд, длительное время перекочевывавших от одного автора к другому, являются ошибочными» [80, pp. V, VI].
Спустя почти четверть века историческую уместность такой исследовательской установки подтвердил, ссылаясь на ряд авторов, и уже упоминавшийся Марк Микейль.
Самые ранние исторические сочинения по психиатрии, относящиеся еще к XIX столетию, писались, в основной массе, немецкими авторами и чаще всего представляли собой то ли главы об истории психиатрии в трудах по общей истории медицины, то ли вводные исторические разделы в учебниках по психиатрии. Начиная с 20–х годов XX века появилось множество крупномасштабных биографических описаний жизни и творческой деятельности крупнейших деятелей психиатрии Франции и Германии [125; 128; 162]. Помимо этого, было опубликовано несколько томов, прослеживавших специфические линии развития психиатрических идей и техник в отдельных странах [49; 67; 99; 133]. В них было представлено немало ценных фактических материалов, однако Элленбергер очень быстро осознал, что все эти труды тяготеют к чисто повествовательному описанию и по сути своей агиографичны, а иногда также и националистичны по своему тону и устремлениям [137, р. 12].