Маша огляделась по сторонам и шагнула в тёмный коридор, закрыв за собой входную дверь.
— Паспорт у вас есть? Не подумайте чего, но вдруг проверка? Вы как оформились — по договору или…
— Или, — вздохнула Маша и добавила, — но это временно. Хочу ИП открыть, рекламой заниматься. Но на это всё деньги нужны, понимаете?
— Как не понять? Я тоже пашу без отпусков и пропусков. Лишь бы деньги платили, — она опять икнула.
Они поднялись на второй этаж, где оказались в коридоре с номерами.
— По мне так снести бы это старьё, да новое здание построить. Сколько не перекрашивай, а эсэсэсэром за версту несёт! А, тебе не понять, — махнула рукой Тоня. — Вот, можешь здесь вещички свои бросить. Здесь всё такое, — она обвела рукой помещение, — допотопное. Но матрацы есть, одеяла. Если не брезгуешь, конечно. Посуда кой-какая. Вода, правда, только холодная. Но если струю не сильно пускать, то вполне себе мыться можно. Я уже приноровилась, для моих трёх волосин немного надо, а вот твои кудри промыть будет сложно. Придётся чайник кипятить. Но ты за гигиену не переживай. Здесь ни бомжей, ни торчков отродясь не было.
— Так я ненадолго, — Маша подошла к окну и выглянула наружу.
— Не понравится, скажешь, — Тоня похлопала себя по карманам и выудила пачку сигарет. Достала одну и заложила за ухо. — В Николаевском можно комнату снять. Есть у меня знакомые. Сюда раньше и москвичи ездили, только наш сарай им не больно нравился. Сервиса никакого. Гогулин говорит, опять продадут пансионат. Может новые хозяева поумнее будут? Ты глянь, какая красота кругом!
Старый пансионат стоял на возвышении и занимал очень выгодную позицию — прямо перед ним текла река, уходя в сторону леса изгибающейся серо-голубой лентой. Лес, словно на ладони, зеленел на другом берегу, и деревянный мостик приглашал, не спеша, прогуляться в его сторону.
— Согласна, красота, — Маша вышла на маленький квадратный балкончик. — Она не без труда нашла знакомое место у реки, ромашковое поле и скрытый за берёзовыми стволами пруд. Вечерело, и темнота становилась гуще с каждой минутой.
— Велено работу доделать к сроку. Я потому и в выходные здесь осталась. А мне что — дочка выросла, муж свалил давно. Я сама николаевская, только мы десять лет назад в город переехали.
— Вы одна здесь работаете?
— Нет, — Тоня встала рядом с Машей и закурила. — Паренёк местный ещё, Люсьен, — она хохотнула.
Маша отчётливо почувствовала запах спиртного.
— Стропила меняет, лестницу ремонтирует. Чудной он. Несчастный… — подытожила Тоня. — Ты как насчёт того, чтобы пивка вечером, а? Или водочки? Тут лавка недалеко.