— Так если он любил Зину, — задумчиво начала Маша, — то почему…
— Много он кого любил, — усмехнулась Тоня. — Хотел, может, и одну Зинку, да ей, видимо, того не надо было. Погналась за счастьем, а его и не оказалось…
«Разве не оказалось? — подумала Маша. — Было, было у Зины счастье. И любовь была…»
— Пошла я спать. Прям глушит, — Тоня с сожалением посмотрела на пустую ёмкость. — Давай, до завтра.
— Спокойной ночи, — Маша завернула остатки закуски в газету. — Я пойду пройдусь?
— Иди. Только, — Тоня покачала головой, — аккуратнее там. Бог его знает, что с Валеркой приключилось, и кто по округе нынче шастает.
— Я до моста пройдусь и обратно.
— Дверь проверь. И стукни мне в стенку, что мол пришла. А то я волноваться буду.
Это было сомнительно, так как Тоню хорошо развезло, и ещё бы чуть-чуть — она бы захрапела прямо на скамейке.
Маша вышла из пансионата и быстрым шагом направилась в обход, вдыхая вечерний воздух, наполненный запахом цветущего шиповника. Взглянув на экран телефона, перешла на бег. Шум реки услышала издалека, когда стала спускаться с пригорка. Сердце ухало от свежести, темноты и неясных шорохов. Когда под ногами скрипнули доски мостика, Маша огляделась и произнесла:
— Я здесь!
Где-то у берега, совсем близко, в густой заросли осоки раздался громкий всплеск. Маша вздрогнула и подошла к перилам, глядя на бегущую внизу серебристую воду. Сейчас стало заметно, что такие же одиночные всплески возникали то тут, то там — рыба радовалась наступившей прохладе и обилию насекомых, одуревших за день и фланирующих совсем низко. Маша подёргала за поручни и несколько раз подпрыгнула на месте, проверяя крепость моста — слишком уж хилым он выглядел. Впрочем, предназначался он исключительно для пеших прогулок, просто давно не реставрировался: доски ссохлись по длине, оставляя просветы. Краска облупилась и прилипала к ладоням коричневой мелкой стружкой, которую потом можно было отколупать только ногтем. Пахло свежестью с примесью цветочного букета. Звук бегущей воды перебивал все остальные звуки. Маша закрыла глаза и вспомнила, какие громкие концерты выдавали лягушки у родителей в Сажнево…
— Как хорошо, что ты мне написала. И не уехала…
Голос за спиной прозвучал совершенно неожиданно. Маша и не заметила, как погрузилась в воспоминания, отвлеклась, перестала контролировать время и место.
— Катя, я рада, что вы пришли.
— Ну а как же, деточка, — домоправительница Цапельских огляделась. — Как же я могла не прийти… Но почему здесь?
— По-моему, здесь очень живописно, — Маша снова облокотилась на перила и пнула ногой валявшуюся сухую ветку. Проследила, как её унесло течением в темноту. — Как он?