Как только в доме всё утихло, Маша тут же кинулась на веранду. Легко пробежавшись через гостиную на цыпочках, она присела на корточки перед шкафами и стала поочерёдно открывать ящики в поиске столового серебра. Перебрав сложенные скатерти и салфетки, сдвигая стопки посуды, до неё наконец дошло, что столь дорогие вещи хранятся явно не в легкодоступных местах. На всякий случай она вернулась на кухню и стала осматривать полки.
Шаркающие шаги за спиной заставили Машу выпрямиться. Кроме неё и Софьи Дмитриевны в доме больше никого не было, поэтому она судорожно закрыла шкафчик и обернулась.
— Я уже полдня жду свой кофе, — Софья Дмитриевна в длинном до пят пеньюаре, надетом на шёлковую сорочку, появилась в дверях, словно призрак из прошлого. Седые букли вокруг её лица были похожи на облако, и сквозь них просвечивала бледно-розовая кожа.
Маша растерянно огляделась.
— Ну? — Софья Дмитриевна следила за Машей своими прозрачными голубоватыми глазами и мелко трясла головой.
— Э-э, конечно, — Маша схватила кофеварку и метнулась к плите.
— Почему вы не в форме? И в брюках? — Софья Дмитриевна зашаркала к столу. — Почему здесь такой бардак? Вы за что получаете жалование?
Маша медленно развернулась, пытаясь оценить шутку. Но Софья Дмитриевна явно не шутила. Держа свою палку за набалдашник, она концом трости ворошила посуду на столе, попадая то в гренки на блюде, то в джем в розетке, оставшийся после Жоржа.
— Что вы делаете… — глаза Маши буквально вылезли на лоб.
— Я хочу мой кофе! — плаксиво заявила Софья Дмитриевна и взмахнула палкой. — Сейчас же! И найдите мне мои спички, иначе вас выгонят со службы взашей!
Определённо старушка опять приняла Машу за прислугу, и это стало последней каплей, которая переполнила чашу терпения. Маша поставила джезву на стол, подошла к Софье Дмитриевне и, ухватившись за середину трости, стала опускать её вниз, благо силы в старушке было как у котёнка.
— Кофе я сейчас приготовлю, спички ваши найду… наверное. Только вот грозить палкой мне не надо! — стараясь придать суровости голосу, проговорила Маша.
Софья Дмитриевна внезапно захихикала, и сморщенное лицо её стало напоминать жёваный пергамент. Маша сглотнула и почувствовала, как по её спине побежал холодок.
— Давайте пройдём в вашу комнату, Софья Дмитриевна, а? — жалобно попросила Маша.
— Не трогайте меня! Вы кто? Я вас увольняю! У вас руки холодные и противные! — не унималась старуха, дёргаясь всем телом.
— Да, ёлки-палки, — не сдержалась Маша, — что же мне с вами делать?!
Входная дверь хлопнула, и Цапельская замерла, испуганно сжавшись. Маша выглянула в коридор и увидела Бориса. Тот аккуратно вытер ноги у порога и огляделся.