На жизнь в пьяном забытьи Дин-Кейр потратил два года, а после Тайрад ударил ладонью по столу и сказал:
— Довольно! Мне нужен воин, а не его подобие.
— Как угодно господину, — пожал плечами Райверн и выкинул в окно глиняную бутыль с вином. — Дайте мне два дня.
— Даю пять, но после я желаю видеть достойного мужа, а не ту кучу дерьма, в которую начал превращаться.
Риор пришел к господину через три дня. Придворный чародей и его чудодейственные снадобья поставили на ноги молодого мужчину. С этого момента Райв начал матереть, занимая при дворе Эли-Харта всё более важное место, став, наконец, советником лиора и его послом к дикарям, с которыми Дин-Кейр научился находить общий язык лучше тех, кто был до него. Райверну нравилось изучать их обычаи, это было занимательным, и разговаривал с дайрами он без толмача, достаточно быстро выучив их язык, чем выигрышно отличался от своих предшественников, недооценивавших ум и силу дикого народа. Впрочем, визиты к горному племени было нечастыми, Тайраду бывший боржец нравился, и часто отпускать его от себя лиор не любил.
Выходит, и вправду сожалеть было не о чем. Райверн был обласкан, его достоинства оценены, нужды он никогда не испытывал. И так и было еще вчера, даже когда стоял перед троном Перворожденной и нарочито вел свою речь так, чтобы отрезать любой намек на свое прошлое, подчеркивая принадлежность Эли-Харту. Тогда к чему эти терзания? Зачем вновь огонь бежит по жилам, взметнув давно остывший пепел воспоминаний?
— Архон, — протяжно вздохнул Райверн. — Скорей бы убраться отсюда…
Стук в дверь прервал размышления хартийского посла.
— Кто? — с раздражением спросил риор, оборачиваясь на стук.
— Чародей, — отозвался незнакомый голос, и дверь открылась, являя сухопарого мужчину среднего роста в сером балахоне.
— Зачем? — Дин-Кейр скользил по незнакомцу пристальным взглядом, не спеша предложить ему войти.
Впрочем, чародей и не ждал приглашения. Он уверенно прошел в покои, приблизился к мужчине, сидевшему в кресле, осмотрел его и кивнул своим мыслям. После протянул руку, но Райверн перехватил незваного гостя за запястье и уклонился в сторону.
— Зачем? — повторил он свой вопрос.
— Мне приказано исцелить ваши раны, — невозмутимо ответил Ферим и посмотрел в глаза высокородного.
Райверн дернулся, словно по его разуму прошелся удар хлыста. В голове взорвалась ослепляющая боль, и риор стиснул зубы, чтобы не застонать в голос. Продлилось это всего лишь мгновение. Боль отступила, как только пальцы Дин-Кейра разжались, и рука чародея оказалась на свободе.