— Очень хорошо, — прохладно улыбнулся Ферим. — Не стоит хватать меня, я не люблю этого.
Он вновь протянул руку к голове риора.
— Забавно, — вдруг усмехнулся Райверн, ощущая, как перестают саднить ссадины и ушибы.
— Что забавно? — скорей машинально спросил чародей.
— За сутки, что я нахожусь в Борге, я еще не прожил и нескольких часов кряду, чтобы не почувствовать новой боли, — ответил Дин-Кейр. — Но лучше б уж избили до полусмерти, чем то, что выжирает мое нутро.
— В Борге вы не жертва — вы мертвец, высокородный риор, — произнес Ферим. — Здесь вы не найдете ни дружбы, ни сочувствия. Мы все помним, что вы были причастны к смерти нашего господина.
— Я знаю, — хмуро ответил Райверн. Он поднял взгляд на спокойное лицо чародея, но следов презрения или ненависти не увидел. — Это твоим зельем меня потчевала вечером Перворожденная?
— Моим, — Ферим сделал шаг назад и оглядел своего пациента.
— Занятная отрава, — усмехнулся риор.
— От отравы лиори отказалась, всего лишь снадобье.
Чародей снова потер руки, тряхнул ими и, наконец, посмотрел на Дин-Кейра обычным взглядом, в котором промелькнула толика любопытства. Ферим сделал еще один шаг назад, сузил глаза и произнес:
— Я мог бы сгладить шрам на вашей левой щеке и сделать менее приметным шрам, который пересекает лицо.
— Нет, — решительно мотнул головой риор. — Я не хочу от них избавляться. Пусть остаются.
— Как угодно высокородному риору, — не стал спорить чародей. — Тогда моя работа окончена. Через пару дней от ушибов не останется даже воспоминаний. Прощайте.
И, чуть склонив голову, Ферим направился на выход. Райверн поднялся с кресла и все-таки задал свой вопрос:
— Она прислала тебя?
Чародей обернулся, сложил на животе руки и отрицательно качнул головой:
— Мне приказал прийти адер. Госпожа о вас не заговаривала.
— Дин-Таль, — черты Райверна на короткий миг стали жестче, — Он и шага не сделает без ее повеления.
— В отношении вас, да, — едва заметно улыбнулся чародей. — И никто не сделает.
Затем кивнул риору и уже не останавливался, пока не покинул гостевые покои. Райверн остался в одиночестве. Он кривовато усмехнулся и вернулся в кресло. Всё верно, его жизнь на землях Эли-Борга принадлежит лиори, и никто не осмелится забрать ее добычу, только род Кейр, но у них с сородичем собственные счеты. Если бы не знак посланника Эли-Харта, риор не протянул бы здесь и часа.
Дверь вновь распахнулась, теперь без предупреждающего стука, и в покои вошли спутники Дин-Кейра. Они приблизились к своему товарищу.
— Кто это? Чародей? Зачем он приходил? — засыпал вопросами Райверна Трим.