— Умница… Не останавливайся… Покажи, как ты хочешь кончить на моём хуе…
Я всё-таки застонала, едва не с криком, когда он вошёл в меня, как по маслу, — без каких-либо усилий и препятствий, одним чётким движением засадив свой немаленький фаллос до упора, по самую мошонку. И я это прочувствовала от и до. Будто тьма, «накинутая» мне на глаза моим искушённым развратителем, оголила мои нервы на максимум, вынуждая испытывать то, что мне было не дано испытывать раньше с другими мужчинами. Хотя, не исключено, частичной этому виной было и моё слишком растёртое им ранее влагалище. И та лёгкая боль, которая зудела в травмированных Маннерсом глубинах, смешиваясь с новым ненормальным удовольствием, усиливала новые ощущения до каких-то нереальных пределов. Вытворяла со мной пугающие метаморфозы, прописывая под моей кожей совершенно новые инстинкты и реакцию на касания и физическую близость ликующего подо мной Дьявола.
Он словно и вправду с каждым новым толчком члена заражал меня более сильными на него ощущениями. Кодировал и клеймил — голосом, набором нужных слов, нужных ласк и прикосновений, нужным воздействием своей демонической сущности. Как вампир, который вначале выпивал тебя до дна, до самой последней капли, а потом наполнял своей ядовитой кровью. И ты ничего не могла с этим сделать. Поскольку твоя воля больше тебе не принадлежала. Её захватили. Вывели из строя. Отравили и инфицировали, превратив в податливый воск в чужих и весьма знающих руках…
— Да!.. Вот так! Громче, мотылёк… Доведи нас обоих до безумия…
Я уже действительно кричала, забыв окончательно обо всём на свете. Забыв, где я и кто я, но не того, кто погружал меня с головой в этот порочный, сладкий кошмар. Потому что его голос долбил меня по мозгам, именно трахая мой рассудок с таким же садистским наслаждением, с каким он долбил мою вагину своим чёртовым дьявольским членом, будто заведённым поршнем. И я была уже не просто на грани. Я словно вся сама превратилась в один сплошной эпицентр сексуального удовольствия, который били эрогенным током (причём каждый последующий удар был более сильным и осязаемым). Не останавливаясь. Насаживая на этот демонический фаллос с таким беспощадным садизмом, будто и вправду хотели вспороть меня им едва не буквально. И пока меня не вынесло на первых вспышках бурного оргазма, чуть было не лишившего меня сознания слишком мощным «взрывом» сумасшедшей агонии.
— Блядь… да с тобой реально недолго свихнуться!
Я едва ли разобрала смысл слов прорычавшего мне на ухо Дьявола. Меня куда сильнее прострелило его гортанным хрипом и… весом его тела, когда он перевернул меня на бок, всё ещё закрывая ладонью глаза, и возобновил свои жёсткие удары в более удобной для него позе. А я… всё это время, не переставая, кончала, тряслась и задыхалась от молящих криков. Долго, в затяжной конвульсии, под неподъёмным прессом чужой воли, скованная тугими ремнями похотливого вожделения чужой всепоглощающей тьмы. И не успев пережить до конца первый заход струйного оргазма, меня накрыло ещё одним. Двойным и более мощным. Потому что частично он принадлежал не только мне одной. Мой Дьявол тоже кончал. Прямо в меня. И я это ощущала, как никто другой, практически балансируя на грани ещё одного неизбежного срыва. Ведь он не просто накрывал меня напалмом своей ментальной разрядки, он помечал меня физически. Уже в который раз заливал меня изнутри своим исключительным «токсином», обособленный запах которого будет преследовать меня ещё очень и очень долго.