Я поднялся на ноги.
Свет луны превращал осколки стекла, торчавшие из рамы, в острые клыки зверя из бездны. За ними зияла дымная глотка. В дыму медленно оседал на пол некто, облитый молоком с головы до ног. Джошуа Редман, заместитель шерифа. Кто ещё, как не он?
«Они улучшают нас, — сказал я днём, беседуя с мисс Шиммер. — Так водолаз готовит костюм. Когда скафандр готов, разметка исчезает, сменяется ослепительной белизной. Такой костюм неуязвим для шансера…»
Я шагнул ближе.
Ага, вон мисс Шиммер. В углу — громила с кольтом; вероятно, второй помощник. Все живы, кажется, на сей раз обошлось. Кавардак, бедлам: тумбочка перевёрнута, зеркало упало, разбилось. Суеверные люди утверждают, что зеркала бьются к несчастью. Будь я суеверен…
Я же говорил: всё когда-то случается впервые.
Он шёл прямо на меня. Он кричал. Кричал так, что у меня едва не лопнула моя бедная голова. Ложная душа! Та самая, которую я видел на площади, возле конторы шерифа. Пиявка, присосавшаяся к мистеру Редману.
Никогда прежде ложная душа не наступала на меня. Никогда она не вела себя с отчаянной решимостью существа, которому нечего терять. Они убегали, прятались. Лопались и расточались от выстрелов «Молнии» и «Фронтира», от благословений и раскаяний.
Кричали ли они? О да!
Они кричали, умирая. В их воплях не было ничего членораздельного — лишь боль и ужас. Эти отчаянные вопли до сих пор звучат у меня в ушах. Сердце моё исполняется жалости, но дух остаётся твёрд: я выбрал свою стезю и не сверну с неё. Человек не должен иметь две души, пусть даже одна из них обретается снаружи.
Но что же услышал я от этой ложной души?
— Кусок святого дерьма[35]!
Она была в таком гневе, что я отступил назад. Но тут же опомнился и поднял шансер.
— Что, чёртов святоша? — в ответ душа ткнула в меня кукишем. — За мной явился?! Пристрелить вздумал?! Стреляй, паскуда! Лучше сдохну от твоей пули, чем…
Я выстрелил и позорно промахнулся. Впервые за много лет рука моя дрогнула!
— Косорукий придурок! Из тебя стрелок, как из навоза пуля!
— Прошу вас…
— Даже человека не можешь прикончить, как положено!
— Прошу вас, — да, я с ней заговорил. От потрясения, не иначе. Другого объяснения я не нахожу. — Не ругайтесь…
Господь Всемогущий! Душа сказала: «человека»?!
Ложная душа остановилась у окна, в трёх ярдах от меня. Впечатление было такое, что она налетела на незримую стену.
— Эй, твоё преподобие! Ты что, меня слышишь?
— Слышу, — подтвердил я.
— И я слышу, — донёсся до нас голос мисс Шиммер.
Миг тишины, и ложная душа возопила так, что прежние её крики показались мне вкрадчивым шёпотом.