И тут же пожалела о сказанном. Вовсе не хотелось ей обижать Асбьерна, слова с перепугу как-то сами выскочили. Вот сейчас он нахмурит брови, глянет сердито, повернется и прочь уйдет, и тогда хоть следом беги, хоть со скалы в море прыгай – все одно: поздно…
Ярл ничего не ответил ей на дерзкие слова. Просто перевел взгляд на волны, плескавшиеся у берега, присмотрелся, шагнул к самому краю и выхватил из воды заветный венок из березовых веток. Отряхнул, протянул Долгождане:
– Твой, стало быть?
Долгождана кивнула, стала сбивчиво что-то рассказывать про девичьи гадания, про священную купальскую ночь… Асбьерн усмехнулся:
– Знаю я обычаи ваши. Не зря же двенадцать седмиц жил на словенской земле.
Девушка замолчала, не зная, что сказать. Через какое-то время ярл заговорил снова:
– Ты тогда часто прибегала в гости к Йорунн, и я, лежа за дверью в клети, слушал твой голос, твой смех, и все думал: хоть бы разок увидеть, какая она… Однажды, когда прибавилось сил, я поднялся, подошел к двери и приоткрыл ее самую малость. Помню, у тебя в волосах была синяя лента, а на шее нитка бирюзовых бус, – Асбьерн посмотрел на девушку, а потом снова перевел взгляд на море. – Я тогда не искал любви, но сердцу, как видно, не прикажешь, а от судьбы не уйдешь. Я понял это, когда увидел тебя на корабле среди пленниц.
– Почему же ты сразу не сказал? – негромко спросила Долгождана. – Отчего свободу не дал, как Халльдор Зорянке?
Асбьерн вздохнул. Помолчал немного, потом признался:
– Отпусти я такую красоту – вмиг женихи слетелись бы. Не хотел прийти из похода и услышать весть о свадьбе с другим. Полюбил я тебя, Фрейдис, дочь словенского конунга, и хотел, чтобы у тебя было время полюбить меня. Да вот только…
– Что? – еле слышно выдохнула Долгождана. Ярл медленно подошел к ней, взял ее ладони в свои, заглянул в глаза:
– Много лет назад друиды, наши жрецы, предсказали, что полюбив девушку, я потеряю удачу и испытаю немало боли. Но боль не страшна, если не нужно делить ее с той, которую любишь.
– Я не верю вашим друидам, – покачала головой Долгождана. – Мне гадала о судьбе Велена, матушка Йорунн, и ничего плохого она не увидела. Сказала только, что любовь ко мне долго дорогу искать будет, но в конце концов найдет. Вот и нашла…
И такое бывает, Матушка.
Ищешь суженого или суженую в привычном кругу, на своем берегу, а находишь за тридевять земель, в чужедальней стране. И думаешь: как до этого жил, для чего? И как бы сложилась жизнь, если бы боги не дозволили вам встретиться? И тогда начинаешь верить, что больше бояться нечего, ибо самое страшное уже позади…