– На пару дней.
Понятно. Дарнел решил дать мне возможность отдохнуть от своего общества. Сгладить неприятное, как он думает, впечатление. Ну почему сначала не поговорил со мной?! В сердцах стиснула зубы. Вот как теперь выдержать эту пытку ожиданием?
Увидеть Дарнела хотелось просто нестерпимо! Заглянуть в его глаза и узнать, что все и правда так, как хотелось теперь надеяться. Что он тоже ко мне неравнодушен. Пусть я все равно понимаю, что наше счастье не продлится вечно. Но по крайней мере, на какое-то время оно действительно возможно. И я не собиралась от него отказываться.
– Ладно, спасибо, Клара. Ты свободна, – глухо сказала.
Девушка вышла, постоянно оглядываясь и сочувственно вздыхая. Наверное, прекрасно поняла мое состояние. Я же, не зная куда себя девать, осмотрелась. Взгляд снова упал на фортепиано, и я почувствовала, как на губах появляется легкая улыбка. Этот способ привести мысли и чувства в порядок мне всегда помогал раньше. Да и вообще казалось, что встретилась со старым другом, по которому безумно соскучилась.
Стоило сесть за инструмент, как пальцы привычно запорхали по клавишам. Музыка изливалась изнутри, будто прорвалась давно сдерживаемая плотина. По щекам катились слезы, которых я почти не замечала. И с каждой секундой приходило облегчение. Тяжесть, еще остававшаяся на сердце, сменялась легкостью и какой-то окрыленностью.
Эта мелодия словно рассказывала мою историю жизни в замке Лодар. Становилась то грозной и тревожной, то бодрящей и спокойной, как бриз на море. То тягучей и сладкой, словно мед, когда в памяти вставали картины нашей с Дарнелом близости. Его поцелуи, ласки, те особенные ощущения, что я испытывала только с ним. Наслаждение не только физическое, но и душевное. Всеобъемлющее настолько, что теряла себя и обретала вновь, чувствуя слияние с этим мужчином на каком-то ином уровне.
Когда последний аккорд стих, а мои руки бессильно опустились, за спиной раздался прерывистый голос:
– Я и не думала, что вы умеете… так играть, леди Кэтрин…
Обернувшись, увидела Венду, стоящую с судорожно прижатыми к груди руками. Ее щеки были мокрыми от слез. Похоже, моя музыка и на нее произвела впечатление. Всколыхнула тщательно задавленные и скрытые от посторонних эмоции.
– Простите… – тут же опомнилась она, пытаясь принять более подобающий вид и вытирая слезы. – Я стучала, но вы не ответили. Вот и забеспокоилась. А потом не хотелось вас прерывать.
– Все в порядке, – успокаивающе улыбнулась. – Увлеклась что-то. Давно не играла.
– Знаете, – улыбнулась в ответ Венда, – я всегда считала себя слишком рациональной и практичной, чтобы находить удовольствие в искусстве. Но ваша игра… Она настолько затрагивает что-то в душе, что равнодушной остаться невозможно.