Капо сделал сыновей проститутками, он нарушает закон, но зато поднимает кучу бабла, и нужно еще радоваться, ведь уведи он мальчишек с панели, пришлось бы нестись галопом до самого Сволочена, чтобы найти там других, с родителями которых мы не знакомы, а в случае оргии ночевать голяком на тротуаре, и некому даже пожаловаться, не считая полиции, — спасибо, только не это, а ведь Капо — практически наш дружок, с тех пор мы его и недолюбливаем, долгие годы он был лесорубом и вот внезапно стал отцом, собирает мальчишек в беседке, не все же дети в мире занимаются проституцией, нередко они это делают лишь из упрямства и всю жизнь воруют «карамбары» по булочным, от этого никакого навара, но удержать их невозможно, тогда как сыновья Капо перескакивают из одной постели в другую, следуя наставлениям отца, всегда готовые к перепихону, в сексе есть свои плюсы, ведь если бы Капо велел заштопать себе носки или сварить бульон, мальчишки, конечно, не были бы такими же услужливыми.
Поначалу Капо думал завести девчонок и открыть традиционный бордель, но первым разочарованием стало рождение Новой-Земли, когда же настал черед Поля, Капо сказал: Никаких шансов, а в тот год, когда родился Ив, решил сменить половую ориентацию, но было еще рановато, Вакханаль не считался передовой деревней с точки зрения свободы нравов, затем появились Кретьен и Сорвиголова, пять мальчишек из пяти — это было и так чересчур, но Капо сдался и окрестил двух следующих Аделаидой и Мишей, некоторым клиентам это могло понравиться, для жены Капо никакой разницы — мальчик или девочка, надо было просто ходить беременной девять месяцев из девяти, чтобы поддерживать хозяйство, но жена была не резиновая, на восьмом пареньке ее разорвало, трагедия была встречена благосклонно, даже сиротка не успел заскучать по матушке, потому как воссоединился с ней аккурат через три дня в могиле, Анриетту мы никогда не любили, но когда та стала мадам Капо, пришлось ее зауважать, а после того как она наконец померла, произошел катарсис — мы с ней примирились.
Помним ее похороны, после обеда в середине августа, палящее солнце, все вспотели в своих парадных костюмах, несусветная жажда и ни намека на прохладительные напитки, сыновья Капо всхлипывали, на похоронах и так всегда невесело, но если хозяева не стараются, это сущий ад, дети изображали изумление, словно кто-то когда-нибудь им обещал, что мать будет жить вечно, даже Капо стоял со своей привычной улыбочкой, можно было подумать, он сам убил супругу и совершил идеальное преступление: ни единого полицейского на горизонте, это Беарн заикнулся про себя насчет убийства, но перестал смеяться, когда эта идейку подхватил его дебильный попугай, на кладбище Аженора, само собой, не пустили, но окно у Беарна было открыто, и когда птица затараторила: Молодчина, Капо, мышьяк или цианид? в мертвой тишине повеяло холодком, сыновья Капо вдруг с упреком уставились на отца, как будто дети вправе судить родителей, если бы даже Капо поубивал всех людей на земле, его сыновья не смеют его упрекать, он делает это ради них, из чего следует, с учетом обстоятельств, что можно понять чувства детей, узнавших обо всем от попугая, и Капо ничего лучшего не придумал, кроме как засунуть руки в карманы и смущенно переминаться с ноги на ногу, продолжая улыбаться, было заметно, что он изо всех сил пытается выглядеть грустным, но у него не выходит, он был очень доволен: наконец-то померла, через пять минут после начала надгробной речи Цуцику поплохело, естественное обезвоживание после этой нескончаемой трепотни, не о чем было столько трындеть, но когда аптекарь средь бела дня грохается в обморок, это плохая реклама, пользуясь случаем, мы отвели его в кафе, где выпили за здоровье мадам Капо, полагая, что ей бы наверняка больше понравились непринужденные похороны, не то что изнывать от скуки в тридцатитрехградусную жару, так или иначе результат-то все равно один: она померла, все кончено — не будет же она с того света нам указывать.
