Сдав экзамены, Аркадьев запер детали двигателя в кладовке механической лаборатории, чтобы не растащили, и отправился в имение. Дорога показалось долгой, и тревога за деревенский проект нарастала, да и соскучился по любимой мачехе, переписка с которой тоже отнимала время — сочинение писем не было сильной стороной попаданца из будущего.
Он заранее сообщил по телеграфу дату приезда и в Курске его ждал знакомый экипаж. Женя с жадностью наслаждался деревенским воздухом и аккуратными рощами вдоль дороги.
«Господи, зачем эта вся цивилизация, железные дороги, моторы, самолеты, когда красивее природы все равно не сделаешь, а вот испоганить — запросто!» — манерничал мысленно молодой человек, отлично понимая, что сам намерен внести посильную лепту в войну с этой красотой.
— Захар, что нового в имении? — налюбовавшись видами, спросил граф у возницы.
— Хорошо, Евгений Львович, только ваш немец-управляющий приболел, но так сын его справляется. Шибко ушлый молодец. Да народ маленько бузит, все им мало. Уж, казалось, волю объявили, землю дали, так теперь жадоба их мучит. Скупают друг у друга землю, лодыри не хотят хлеб растить, в город навострились.
Захар настроился на критическую волну и принялся обвинять земляков во всех смертных грехах, поминая бога и черта в каждом предложении. Аркадьев перестал его слушать, но понял, что разворошил муравейник своим реформами.
«Видимо придется здесь задержаться, правильно говорят: если за душой ничего нет, то и беспокоится не о чем, а раз дал людям надежду на лучшую жизнь, то и подай все разом», — трезво рассуждал Евгений, но затем, по русской традиции, отложил решение на будущее и продолжил любование природой.
Анна Семеновна встретила его у крыльца в светло-сером модном платье и сильно напоминала эмансипированную слушательницу курсов. На свежем лице без морщинок и в больших серых глазах было столько радости, что Евгений решил сегодня не задавать вопросов про имение, а говорить только про любовь. До ужина время еще было, и они уединились в спальне. Едва прикрыв дверь, он впился в ее мягкие губы, одновременно пытаясь освободить ее от новомодного наряда. Это оказалось не просто и пришлось отдать эту работу в женские руки. Разглядывая ее стройное тело, Женя невольно вспомнил фотографии с американского конкурса красоты: «А пожалуй, она была бы там в лидерах, с поправкой, конечно, на возраст».
Возраст-то, конечно, возрастом, но заездила она Евгения за все полгода воздержания. Усталый любовник настроился на умиротворенно-созерцательный лад, а вот у Анюты, как называл ее Женя наедине, наоборот, проснулось желание поболтать: