Северная башня… Занесло же эту птичку туда!.. Да ещё после болтовни этой выжившей из ума старухи Скримжюр!.. Если бы её не прирезали, он с удовольствием придушил бы её.
В траве, у самых дверей, обнаружились брошенные ключи, а рядом – три оборванные нити, привязанные к плющу.
- Леди Эмили верна себе, - заметил сэр Томас, доставая из кармана серебристый клубок и точно так же завязывая конец серебряной нити на ветку.
- Жди здесь, - приказал рыцарю Вирджиль. – Дождь идет. Тебе вредно.
- Да это разве дождь? – сэр Томас презрительно скривил губы. – Разделимся, милорд. Я иду на восток, а вы на запад, - и, разматывая клубок, он пошел направо, выкрикивая трубно: - Миледи Эмилия! Отзовитесь!..
Вирджиль направился в противоположную сторону. Ему не нужен был клубок, этот лабиринт слушался своего хозяина, как верный пёс. Девчонка не выберется отсюда. Но кто может быть в чем-то уверен с дочерью Неистовой Джейн?
- Ты ушла и оставила мне настоящее чудовище, - прошептал Вирджиль, грустно усмехнувшись, а потом крикнул: - Эмили! Эмили! Где ты?..
Разумеется, ответа не последовало. Проплутав около получаса между каменных стен, Вирджиль остановился, прислушиваясь. Дождь моросил всё сильнее, и лучше было бы отправить сэра Томаса в замок, где сухо и тепло. Только он хотел позвать старого рыцаря, как тот сам вышел ему навстречу – кутаясь в плащ, хмуро поглядывая из-под широкополой шляпы, призванной защищать от дождя.
- Не нашёл, - мрачно объявил он.
Тик-так… Тик-так… Т-тик-т-так…
Механизм дал сбой, и Вирджиль вздохнул, откинув с лица мокрые волосы.
- Ну вот, уже и захрипел, - сказал он. – Отправляйся в замок, я сам её поищу.
- Только вы не слишком уж строго с миледи, - попросил сэр Томас. – Думаю, она просто испугалась. Старуху зарезали – тут и я бы испугался.
- Строго не буду, - процедил Вирджиль сквозь зубы. – Но выпорю так, что сидеть неделю не сможет.
- Слышали мы это, - буркнул рыцарь и пошел обратно, сматывая серебряную нить.
- Выпорю! – в сердцах пообещал непонятно кому Вирджиль.
Сейчас он чувствовал, что готов выполнить эту угрозу. Потеряв память, Эмили не утратила ни искорки из своего взрывоопасного нрава. Жаль, что невозможно изменить характер. Была бы эта девица поспокойнее - насколько бы спокойнее всем жилось.
Сдавленный писк раздался совсем рядом, а потом – просьба о помощи. Голос Эмили звучал глухо, будто из-под земли.
- Эмили?! – крикнул Вирджиль, позабыв и о порке, и об искристом характере, и бросился на соседнюю каменную аллею.
Да, беглянка была здесь. Лежала, опутанная плющом, и не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Колдуну захотелось посмеяться – просто оттого, что всё закончилось благополучно. Просто потому, что вот она – его маленькая неугомонная жена, его Эмили, лежит с растрепанными волосами, с перепачканным лицом, перепуганная, заплаканная, но живая.