174
увлечен вопросом о библиотеке Грозного. Белокуров является левым отрицателем библиотеки, а я не был крайним левым.
Вопрос должен быть разделен на две части: а) что такое библиотека и б) могла ли она сохраниться и можно ль ее найти в подвалах?
Из доклада выяснился чрезвычайно важный факт, это вопрос о Соllectanea Pernaviensia. Хотя между Дабеловым и анонимом целая пропасть, но нельзя отрицать сплеча: Белокуров погрешил, отрицая все.
Референтом допущены расширения точного смысла того, что говорят историки. Сведения о Софии Палеолог имеются точные: все разработано Пирлингом. Это — бедная невеста с приданым от папы. Эпоха наибольшего искания греческих рукописей — эпоха ее отъезда: каждая рукопись была на счету и библиотека не могла уйти из Рима незамеченной, поскольку была в силе частная собственность. При дворе были греки, которые значение библиотеки могли оценить. Важно определить иконы, прибывшие вместе с Софией Палеолог. Определение собраний ее рукописей — вопрос безнадежный, судя по тому, что видел Максим Грек.
Максим Грек имел у себя книгу «о ереси жидовствующих», из «книгохранительницы царской». От него же исходило требование прислать книгу Григория Богослова с толкованиями
Непреложный закон — греческие рукописи у московских царей были, но отрицаю, что Перновский список составлен точно.
Кто такой Паисий Лигарид? Едва ли не папский агент, личность темная, но ученая. Рукопись «Беседы патриарха Фотия» доселе была известна в одном списке. [...] Рукопись связана с именем Лигарида. Спрашивается, где рукопись написана? Эрнштадт обратился с этим запросом к Лигариду. Лигарид ответил, что «написана она в Москве». В Италии не употребляли бумаги французской; Афон, Греция Турция пользовались бумагой особой, немецкой,
Бумажный знак (23) — головка шута — был общепринят в московских приказах, значит, Лигарид писал свое послание в Москве, где и подал свое прошение.
Это — плюсы, говорящие в пользу библиотеки.
Ниенштедт Веттермана знал лично, и когда он записал рассказ последнего -неизвестно. Об этом существуют различные вариации.
В отношении подвалов, виденных Веттерманом, может идти речь о двух подвалах. Вся обстановка, при которой Веттерман обозревал подвалы с их содержимым, не подлежит никакому сомнению: все здесь историческая правда и достоверность
Бакмейстер, разобравши свидетельства хроники Ниенштедта, считает нх недостоверным сказанием; это предшественник Белокурова.
Другое, более важное свидетельство, дабеловское; но он не удосужился списать начало, а дал только список книг, которые он видел. Достаточно сказать, что Дабелов — это специалист-филолог, который перечисляет desiderata(24) Европы: что в Европе утрачено, здесь оказывается! Дальше идет перечисление таких рукописей, которые дали право Клоссиусу говорить о золотых переплетах. Но в таких были только выносные Евангелия. Это было откровением для науки, Здесь мы имеем литературные памятники классического мира, которые совершенно уничтожены первоначальным христианством. А потому содержание списка сомнительно. Почему список не был списан вторично? Если бы это был подлинник, мы бы могли доказать его достоверность.