Но Лаклан уже не слышал, что говорил Рэтчет.
Его мать?
Мама.
Не успев подумать, испытать что-то кроме чистого отчаяния, он повернулся и выбежал через открытую дверь в холл.
— Лаклан! — закричал ему вслед Старый Гнедой, и мальчик понял, что старик идет за ним, его шаги эхом отдавались в коридоре.
Но ему было все равно.
Его мама была здесь.
Ее надо удержать.
Убедить забрать его с собой.
Лаклан подбежал к входной двери и потянул ее на себя. Ему пришлось тянуть изо всех сил и наконец удалось открыть ее.
А затем он увидел, как мама садится обратно в такси.
— Мама, — закричал Лаклан.
Он поднял ногу, собираясь сбежать по ступенькам.
Но Старый Гнедой схватил его, удерживая на месте.
— Нет! — Лаклан закричал, извиваясь в руках старика и протягивая маленькие ручки к матери. Он был в отчаянии и сделал бы все, лишь бы выбраться отсюда. Лишь бы кто-то любил его, и мама вернулась, какой бы ужасной не была жизнь, которой они жили.
Но мама Лаклана с бесстрастным выражением лица смотрела ему прямо в глаза и не сделала ничего.
Только залезла в такси.
— Нет! — воскликнул Лаклан, и слезы потекли по его лицу. — Нет, нет, нет! Пожалуйста, вернись! Я буду хорошим, я буду хорошим. Не оставляй меня, мама! Пожалуйста!
Но эти мольбы не принесли Лаклану никакой пользы.
Она бросила его.
Снова.
Такси покатило по дороге, оставив Лаклана с разбитым сердцем и опустошенной душой.
И мальчик понял, что она больше никогда не вернется.
Кайла
— Боже мой, идет чертов снег, — восклицаю я, не отрывая глаз от окна и наблюдая, как с туманного неба падают крупные хлопья.
— Что? — кричит Лаклан из ванной, где бреется, пытаясь перекричать шум льющейся воды.
— Снег идет, — снова говорю я, оборачиваясь, когда он выходит из ванной, наполовину покрытый пеной для бритья. Я люблю своего небритого Лаклана (когда он касается меня, борода создает нужное трение в самых правильных местах), но время от времени он бреется, и у меня словно появляется совершенно другой муж.
Лаклан смотрит в окно на падающие хлопья, опускающиеся на землю, и ворчит:
— Похоже, сегодня утром на тренировке будет немного прохладно, — говорит он, направляясь обратно в ванную.
Я любуюсь мощными мышцами и замысловатыми татуировками на его спине.
— А ее не отменят? — спрашиваю я.
— Ни за что, — отвечает он.
Вздыхаю с облегчением.
Дело в том, что мой дорогой муж не знает, последние несколько месяцев я планировала для него огромный сюрприз, и все начинается именно сегодня. И чтобы все прошло без сучка и задоринки, Лаклан должен быть на тренировке.
Видите ли, завтра День святого Валентина.