Девочка и ее друзья стали в Отряде не то пленниками, не то — гостями. Молчун перевесил их обеспечение и кормежку на Дрозда. В его компании девчонка, вроде бы, не ощущала неудобств.
Ржавый нашел себе важное занятие — учился быть невидимкой. От девочки он держался на расстоянии.
Некоторые из приблудившихся к Отряду беженцев говорили на наречии, схожем с языком, которым пользовались члены банды. Воспользовавшись их помощью, Душечка предложила разбойникам присоединиться к нашим замечательным приключениям.
Конечно, с условием, что они сами будут таскать свое барахло.
Они успели отъесть уже некоторое количество наших припасов к тому времени, когда, наконец, осознали, во что ввязались. Наш бывший наниматель, а теперь — величайший враг, почти-богиня Госпожа, в этих краях существовала лишь в роли героини страшных сказок. Ее карманная ищейка, Взятая Шепот, была и вовсе никому не известна. В конце концов, новобранцы усвоили и то, что наши преследователи спят и видят, как бы обратить Отряд в пиршественные поля для воронья, мух и стервятников.
***
Девчонку звали Преследующей Полночь. Она была пугающе смышленой. Ей хватило недели, чтобы выучить язык настолько, чтобы начать что-то понимать. Памятуя о соответствующих сложностях Молчуна, она пыталась липнуть с расспросами к Дрозду, но лишь до тех пор, пока не узнала, что я — не только лекарь отряда, но и Летописец. К тому же, старый вонючий Костоправ казался легкой мишенью для очаровательных девичьих манипуляций.
Девчонка, бесспорно, обладала неким неявным даром — это подтверждалось тем, что никто из банды к ней так и не притронулся. Тем же объяснялся и конфуз Ржавого. Мужчины, подбираясь ближе, теряли к девочке всякий интерес.
Душечка обладала похожей аурой.
Близнеца Полуночи звали Преследующим Лунный Свет, он не отличался умом и вреда приносил больше, чем пользы. Она была на двенадцать минут его старше. Их история была близка многим. Паршивая погода, невзгоды, пустые желудки, бессердечие сборщиков подати. Каждый из нас хоть раз да принимал участие в подобной постановке.
— Они меня боятся, — пожаловалась Полночь.
Даже теперь, по прошествии пары недель, ее постоянно преследовали настороженные взгляды. Она имела в виду беженцев, которые таскались за нами.
— Они думают, что ты — колдунья. Однажды они уже потеряли все, что имели, из-за колдунов.
— Глупо так думать.
— В глупостях никогда не бывает недостатка, девочка.
Она пробубнила что-то на своем родном языке, который я так и не смог освоить. Она не собиралась мне помогать. Пока она могла болтать со своими парнями на только им известном наречии, они могли хранить секреты. В банде она теперь была за старшего.