Гуру прошёл к широкой мощной кровати и скинул волчицу на неё.
— Ты смог привести её, — сказал Лихо. И голос у него красивый. Вообще Нил Ильич был очень мне симпатичен.
— Сомневался? — недовольно буркнул мой самец. Поманил меня рукой, я послушно подбежал на носочках.
Гурьян взял меня за руку и посадил на скамейку у окон. Там уже сидели три женщины. Одна под стать Альфе была косматая и седая, очень худая в рубахе до пят. Две других с толстыми косами сидели по обе стороны от старухи. Моложе выглядели, лет на тридцать, но одеты были также, как и старшая.
И меня в охотничьем костюме приставили к ним. Это было очень неудобно. Я не знала, стоит ли здороваться. Но волчицы на меня не смотрели, их голубые глаза были направлены на стол, где сидели семь Вечных волков.
Молчали. Долго молчали. Я уже начала елозить. Не могла я без движения, внутренний волчонок не позволял, да и побаивалась я тёток рядом.
Лихо встал с места и стал расхаживать от печки к столу и обратно.
— Мне не нравится, что ты молчишь, дед, — сказал он. — Вы не отберёте её у меня.
— Она тебя не примет, — констатировал Гурьян, что-то смахивая со старой столешницы.
— Я могу приручить…
— А ну, сел! Приручит он! — грозно заорала старуха. От её визгливого грозного голоса у меня сердце в пятки упало. Так орала на своих учеников моя учительница химии. Я даже украдкой посмотрела, не она ль часом в волчицу обернулась. Нет, вроде, это другая лютая зверюга.
— Молоком пахнет, — пошмыгала носом сидящая рядом со мной женщина. — От молочных волчат отодрали.
— Мёртв её муж. Она ради волчат жить не захотела, — ответил на претензию Гуру.
— А может выбора ей не оставили? — зарычала волчица, оголив клыки на моего самца.
Но Гуру мне почему-то защищать не хотелось. Я сидела в женской половине дома, и была со старухами заодно. К тому же я знала, что Девять просил Алёну детям вернуть. Она бы ожила, когда младенцев рядом подложили.
Мне от этих мыслей так стало тяжело, что чуть не заплакала. И вдруг почувствовала волну облегчения и даже радости. Главная старуха, накреняясь вперёд, положила костлявую руку с когтями, мне на колено.
— Спасибо, — вздохнула я.
— Волчонок говорит, приходил какой-то Девять просить, вернуть волчицу к потомству.
Я выпучила глаза и со страхом посмотрела на Гуру. Это я мысленно проболталась?
Опасный народ эти оборотни.
Старуха убрала от меня руку, забрав весь мой страх. Рядом с ней и двумя женщинами, мне вообще бояться нечего. В такой компании смерть не страшна.
— Девять ей не пара, — возмутился Лихо.
— Дело в волчатах! — крикнула тётка с другой стороны.