.
И еще о событиях, связанных с перелетом нацистского министра в Москву. Оно советским правительством не афишировалось — все держалось в строжайшей тайне. Риббентроп, ожидавший пышного приема, был раздосадован. На аэродроме не было ни членов дипломатического корпуса, ни представителей прессы. Встречали его лишь заместитель министра Потемкин и шеф протокола НКИД Барков. Не предоставили Риббентропу и правительственной резиденции.
Следует заметить, что в посольстве нацистской Германии в Москве, по словам германского дипломата Герхарда Кегеля[19], автора книги «В бурях нашего века», насчитывалось более 120 сотрудников. В написанных после Второй мировой войны мемуарах Кегель, являющийся агентом советской военной разведки, перечисляет этих лиц: фон дер Шуленбург — посол, Хильгер — советник посольства, Кестринг — военный атташе, генерал, фон Типпельскирх, Греппер, Швиннер — советники посольства, Лампе — начальник секретариата и хозяйственного отдела…>{51}
Секретность визита Риббентропа была такова, что даже не все члены Политбюро ЦК партии, находившиеся ближе всех к Сталину, знали о предстоящих переговорах. В воспоминаниях Н. С. Хрущева приводится факт, заслуживающий внимания. Вернувшись с охоты вечером 24 августа 1939 г., он, будучи членом Политбюро, лишь в Москве узнал, что тут побывал Риббентроп и заключен советско-германский договор о ненападении. Что касается секретного протокола к нему, то Хрущев, если верить его мемуарам, «до последних дней жизни имел смутное представление о его содержании»>{52}.
Но вернемся к переговорам, начавшимся в кремлевском кабинете Молотова ровно в 15 часов 30 минут. Риббентропа сопровождали Шуленбург и в качестве переводчика Хильгер. С советской стороны присутствовали: Сталин и Молотов. В ходе переговоров, как явствует из записей Г. Хильгера, «Сталин держался просто и без претензий»>{53}. Другой источник, тоже немецкий, свидетельствует, что Молотов, обратившись к нацистскому министру, сказал: «поговорим о деле»>{54}. «Дело», ради которого собрались коммунисты и нацисты, завершилось через три часа. Церемонию подписания договора отложили на вечер, приступив к обсуждению протокола к договору. Немецкий переводчик зачитал предложение Гитлера. Текст документа гласил:
«1. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Латвии одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР. При этом обеими сторонами признаются интересы Литвы и Виленской области.