– Какого еще стриптиза? – она бледнеет, а я на пятках разворачиваюсь и в спальню иду, от стука ее каблуков еще больше заводясь.
– Танец такой, в процессе которого женщине положено от одежды избавляться, – без всякого интереса рубашки свои разглядываю и решаю все-таки на белой остановиться. Классика как-никак, под костюм точно подойдет. – Это у нее вторая ступень. Сначала женщинам мозги пудрит, уверяя, что секрет крепкого брака – хороший секс, а потом подруге учениц своих на руки сдает. Той хоть уже немного за сорок, а с пилоном она до сих пор на ты.
– Да ладно?
– Вот тебе и ладно. Нашла с кем консультироваться, – пусть Галя и впрямь своим принципам изменила и наряд Стеше еще более-менее приличный подобрала. – Третью ступень сама погугли. Что они там делают, даже знать не хочу, но все как одна кричат, что мужики их довольны.
А как иначе то, когда спустя два месяца обработки их скромные робкие жены в настоящих жриц любви превращаются?
– Гриш, – я все никак с запонками справиться не могу, а впечатленная моей справкой супруга к спине моей прижимается. – Я ведь не знала. И нет, никакие курсы посещать не хочу.
А чего тогда к тетке моей за советом бегает? На папин юбилей сама прекрасное платье подобрала. Длинное, пусть и с обнаженными плечами…
– Я просто хотела, чтобы ты меня не стеснялся. Чтоб гордиться мог, что жена твоя может и не красавица, но и уродиной не назовешь.
Да разве кому-то такое в голову прийти может? Если так, то лишь Ромке, но с ним ведь понятно все – он главный ценитель силиконовой промышленности…
– Я же для тебя, Гриш, старалась. Ты вот ругаешься, а мне приятно. Забыла уже, какого это, когда мужчина твой тебя ревнует.
Она робко посмеивается, мгновенно краской заливаясь, а я в улыбке расплываюсь. Ее мужчина! Слышите, как сладко звучит?
– Хорошо. Надену что-то более сдержанное, ладно? А в этом… – глаза опускает, тоскливо по плотной черной ткани взглядом скользя, – оставлю для романтического ужина. Чтоб только ты меня в нем видеть мог.
Ну вот как она так из меня веревки вьет? Руки за спину заводит и пытается бегунок побороть, а мне до того стыдно становится, что даже чертова запонка на пол падает и под кровать укатывается.
– Брось. Иди уж в нем. Только не вздумай себе там нового мужа присмотреть, – отшучиваюсь, а про себя думаю, что и старого не мешало бы на дальнем расстоянии держать. – Сама же говоришь, ревнивец я. Могу из себя выйти.
И тогда точно не избежать Некрасову на своей свадьбе кровавой резни. Да и удивления тоже, ведь друг мой подобного подвоха от Стеши ждет, даже не подозревая, что это меня опасаться нужно.