А кому тогда?
Папка старая, тесёмки пожелтевшие. Может, ныне покойному Величеству?
Имя огласили на похоронах. Звали короля совсем непрезентабельно — Маркус.
Но не стал бы он лично являться в управление и ковыряться в документах Леды, если бы она умерла раньше него. Или стал бы? У короля-то проблемы со взломом точно никогда не возникало, все замки сами открывались.
И что теперь? Подождать до коронации, пока магия отключится? Или подкараулить принцессу и открыть рядом с ней? Но это надо в Огород идти.
Огород Силь не любил. Во-первых, количество людей, знавших королевскую семью в лицо, там превышало все мыслимые пределы, хоть самому маску напяливай. Во-вторых, таскаться через катакомбы с их разветвлёнными коридорами, ловушками и охранными чарами — так себе удовольствие. Ещё и пальцы колоть, потому что иначе вход к порталу не открывается. А его кровь — слишком ценная штука, чтоб оставлять её на ржавых арфактумах.
Хм…
Кстати, кровь!
А почему бы и не попробовать?
Силь вытащил перочинный ножик, кольнул в кончик пальца, выдавил каплю крови и снова ткнулся в выемку на арфактуме. Тот немедленно потеплел, впитал подношение и с хрустом разломился пополам. Одноразовый, значит.
Больше с папкой проблем не возникло, открылась она легко.
Внутри лежал один-единственный листок, мелко исписанный с двух сторон. Верхняя строчка гласила «Здравствуй, мой мальчик».
Дальше Силь не дочитал, захлопнул папку и отодвинул её на другой конец стола. Почему-то стало страшно. Страшно знать, что там. Страшно, если там нет того, что хочется узнать. Ещё страшнее — если есть.
Сердце билось как ненормальное. Хуже, чем во время приступа.
Силь заставил себя расслабиться и дышать медленно, ритмично.
Это просто письмо. Не приговор. Не эпитафия. Письмо.
И его содержимое надо узнать.
— Ирма, меня не трогать полчаса. А лучше — пока сам не скажу, что можно, — крикнул в направлении двери начальник разведки.
— Ясно, — откликнулась секретарь.
Ни вопросов, ни уточнений. Ирма незаменима и всё сделает как надо.
Иногда Силь сам не понимал, чем заслужил такую безграничную преданность. Потом вспоминал, чем именно, и снова не понимал. Как так вышло, что миллионы людей считают убийство величайшим грехом и ненавидят убийц, а потом вдруг находится девушка, которая именно за это тебя ценит и практически боготворит? А ты просто сделал то, на что эта девушка никак не могла решиться. Сделал свою работу.
Папка всё ещё лежала на другом конце стола. Манила и пугала одновременно. Силь подтянул её ближе и мысленно пообещал себе, что не будет думать о Леде плохо. Не будет — и всё тут.