Стоп!
Силь?!
Если он там, и всё это время был там — то кто тогда под маской?
Всерьёз обдумать этот вопрос Долан не успел. Музыка грянула с такой силой, что заглушила даже мысли. Поэтому и выстрел бывший милит не услышал, а скорее увидел.
Случайный блик, быстрое движение не в такт, лёгкий порыв ветра, удивлённый взгляд репортёра поверх камеры, трещина, пробежавшая по маске.
«Всё-таки не золотая», — отстранённо подумал Долан. — «Какая-то керамика с напылением».
А потом принцесса упала.
Над ухом завизжали, музыка захлебнулась, молоденький охранник открыл рот и замер так, не в силах сообразить, за что хвататься.
— Никого к телу не подпускать! — рявкнул Долан. — И не выпускать с территории.
Последнее предупреждение слегка запоздало, толпа ломанулась на выход с такой прытью, что охрану едва не снесло.
И только репортёр, вцепившись обеими руками в свою камеру, рванул в противоположном направлении — к оркестровой ложе.
Музыканты никуда не бежали, столпились со своими трубами и скрипками вокруг чего-то, лежащего у дальней стены.
— Ничего не трогать, — крикнул Долан, проталкиваясь туда. Люди послушно расступались, освобождая проход, но получалось всё равно медленно и неуклюже. В поединке «время против Виктора Долана» бывший милит безоговорочно проигрывал.
То, что проигрыш окончательный, Долан понял, когда добрался до оркестровой ложи. Там, на дощатом полу валялась оптическая винтовка. А прямо над ней в стене зияла бойница.
То есть, конечно, окошко для вентиляции. Только вот размера оно оказалось как-раз такого, чтоб подойти с той стороны забора, установить винтовку за спинами музыкантов, спокойно прицелиться, выстрелить, сбросить оружие и удрать.
И вся охрана внутри огороженной территории резко становится бесполезной, когда преступник снаружи.
Долан привстал на цыпочки, выглянул в окошко. Под ним снаружи высилась пирамида из ящиков. Всё для удобства неведомого снайпера! Он бы ещё подушечку сверху положил, чтоб сидеть удобнее было!
За спиной щёлкнул затвор.
Долан обернулся как раз вовремя, чтоб поймать за пиджак обнаглевшего репортёра. Тот виновато улыбнулся, но даже не подумал выпустить камеру.
— Всё заснял?
— Сколько успел.
— А выстрел?
— Не уверен, — журналист понял, что прямо сейчас бить его не будут и осмелел. — Я оркестр снимал. Свет хорошо падал. А потом что-то постороннее блеснуло. Видимо, оно, — парень кивнул на оптический прицел. — Кадр я сделать успел, а уж что на нём — пока не проявлю, не узнаю.
— Ясно.
— Так я пойду?
— Пойдёшь. — Долан осмотрелся, выискивая поблизости сослуживцев. — Эй, лейтенант, иди-ка сюда. Проводи молодого человека до управления и покажи, где у нас можно плёнку проявить. Негативы и фотографии мне на стол. И если по пути заметишь экспертов — пни их сюда. Всё, свободны.