— Твой дом вообще в другом мире. А в твоей квартире уже почти год живут чужие люди. Предлагаешь заявиться к ним в гости? Вот и мне кажется, что плохая идея. В отель мы идём. Паспорт взяла?
— Да… Но у тебя-то местных документов нет.
— Местных нет. Канадские есть.
— Почему канадские? — опешила Нина. Если судить по внешности, то смуглого и темноволосого Ракуна проще было представить каким-нибудь латиноамериканцем, чем суровым канадским лесорубом.
— А почему нет?
— Потому что ты языка не знаешь.
— Уверена?
Нина покачала головой и в очередной раз пообещала себе разобраться, как обстоит дело с языками в разных мирах.
Она точно знала, что они отличаются. В Истоке говорили не так, как дома, а в Викене не так, как в Истоке. Она видела книги по географии внешних миров, в каждом из которых существовали свои материки и страны — а также свои языки, наречия и диалекты. Но при перемещении разница между ними каким-то образом сглаживалась, стиралась, будто Река сама заботилась о всеобщем взаимопонимании.
— Между прочим, он идёт за нами, — шепнул Ракун.
О ком речь, уточнять не требовалось.
— И что мы будем делать? — Нине хотелось обернуться, но она заставляла себя смотреть прямо перед собой.
— Можем заманить его в тёмную подворотню и убить.
— Мне не нравится этот вариант.
— Предлагаешь убить его, не заманивая в тёмную подворотню? У всех на виду?
— Предлагаю поговорить. Что мы теряем?
— Совершенно ничего. Убить-то всегда успеем.
Шутка показалась Нине совершенно неуместной, но Ракун шагал с таким видом, словно только что изрёк нечто, достойное великих мыслителей древности. И улыбался особенно мерзостно.
— Э-э-э, да ты ревнуешь! — сообразила Нина.
— Вот к этому задохлику? Ещё чего!
— Между прочим, не такой уж он и задохлик, а вполне представительный мужчина. Лет-то сколько прошло! Как ты его вообще узнал?
— Шаги. Дыхание. Запах. Всё вместе. — Ракун пожал плечами, показывая, что сам не до конца в курсе, как можно вслепую и издалека опознать человека, с которым мельком встречался двадцать лет назад.
Нина попыталась вспомнить, был ли у Кирилла какой-то особый запах, но не преуспела. Заикаться он начинал, когда волновался — это да. Потом отучился с возрастом. А вот всё остальное…
— Может, ты обознался и это вовсе не он?
— Ага, и идёт он за нами просто потому, что по пути пришлось. И нервничает тоже просто так, по привычке. И, кстати…
— Нинка? — раздалось сзади. Неуверенно и тихо, но вполне отчётливо.
— И, кстати, он решился-таки, — закончил фразу Ракун. — Ты хотела поговорить? Говори.
Для начала Нина остановилась.