Я туда же с майором отправился и нашел там уже президента полиции, который Нечаева еще не видал. Я попросил его, как предмет особой важности, позволение первым говорить с Нечаевым с тем, чтобы президент следил бы за выражением его лица.
Вошедши в комнату, я прямо обратился к Нечаеву со словами: «А! Здравствуйте, г-н Нечаев, наконец-то я имею случай с вами ближе познакомиться».
Он весь переменился в лице и страшно побледнел. «Я вас не понимаю, милостивый государь», — ответил он мне по-русски. Президенту он объяснил по-французски, что немецкого языка он не знает и назвал себя «Stephan Grasdanow», 22-х лет от роду, родом же из Сербии. Получивши на то позволение президента, я прямо обратился к Нечаеву с вопросом по-сербски, но тот, смешавшись, ничего не мог отвечать и сказал только, что долго жил в России и забыл сербский язык. Я передал президенту, что допрашиваемый вовсе не говорит по-сербски. Обстоятельство это было внесено в протокол, и на вопрос Нечаева, за что он арестован, президент объявил ему, что распоряжением Федерального Совета он арестован вследствие обвинения в убийстве. Я тогда же обратился к Нечаеву и напомнил ему, что должен отвечать за погибель Иванова. Нечаев, услышав это, опять заметно смутился. Его тогда же увели, а я объявил президенту, что считаю себя в совестливом праве подписать протокол, так как лицо Нечаева мне известно по фотографии, я знаю сестру, имеющую большое с ним сходство, что арестованный наверное не серб и что, наконец, явятся личности, его знающие и могущие все это подтвердить.
Тем и покончился предварительный на гауптвахте допрос Нечаева. Я с майором Netzli возвратился домой, искренне поблагодарил его за энергическое содействие и выдал восьми жандармам, так ловко приведшим в исполнение арестование, награды, по 100 франков каждому.
Я не считаю себя в праве говорить о его светлости князе Горчакове, так много способствовавшем успеху дела своим неутомимым содействием на дипломатическом поприще и своим горячим сочувствием к достижению цели. Считаю только долгом своим говорить о майоре Netzli и о г. Зега. Сей последний начал дело, провел около месяца в самой опасной среде революционных агитаторов и, несмотря на ежедневную угрожающую ему опасность, довел свое дело до конца. Майор Netzli с тех пор, как я с ним познакомился, исполнял все мои распоряжения, как самый усердный подчиненный, и его примерной и бескорыстной деятельности можно приписать в значительной степени успешный результат.
Привезенное письмо господина товарища шефа жандармов к его светлости князю Горчакову действительным статским советником Всеволожским и личные дополнительные объяснения сего последнего с князем послужили к окончательному разъяснению дальнейших действий и к необходимому в подобном случае единству в предпринимаемых мерах.