.
К сказанному о его службе в III Отделении следует добавить, что Роман был незаурядный, как ныне выражаются, филер. В этой профессии коренилось его основное призвание. Филерский талант обнаружился у него скоро. Официальные дела о прохождении им службы в III Отделении умалчивают об этой стороне его деятельности. В цитированные выше слова из одного доклада, что «Роман занимается не одною перепискою бумаг», вложено, по-видимому, известное содержание. Если сейчас у нас отсутствует документальное доказательство того, что в 1864 г., когда указанный доклад составлялся, Роман, кроме переписки и составления бумаг, требующих опытности и знания иностранных языков, исполнял обязанности филера, то бесспорно зато можно утверждать, что в следующем, 1865 г., он выполнял роль настоящего и ответственного филера. Сохранились несколько его писем того времени, отправленных им из Москвы и Нижнего Новгорода, в которых он подробно сообщает III Отделению о своих похождениях по выслеживанию тех или иных лиц. А в последующие годы, вплоть до 1869, сплошь да рядом наталкиваешься на его донесения, писанные его характерным почерком и подписывавшиеся им или инициалами «А. Р.», или одной буквой «Р». Все эти разнообразнейшие донесения свидетельствуют об исключительном доверии к нему руководителей III Отделения и об его удивительном филерском таланте.
Роман был ревностный и прилежный служака и сыщик. Недаром он часто за весьма усердную работу и точное выполнение поручений удостаивался, в бытность его на службе в III Отделении, различных наград — денежных и орденов. Он был, несомненно, человек ловкий, смелый, когда обстоятельства того требовали, сметливый.
Когда возник вопрос о необходимости спешной поимки Нечаева путем провокационной ловушки, взоры III Отделения, в частности Филиппеуса, устремились на Романа. Он был в то время самым ловким, осторожным и толковым агентом. Он умел разговаривать с кем нужно и как нужно, не вызывая никаких подозрений. Выражаясь словами одной справки, «агенту Роману, согласно приказания вашего сиятельства (графа П. А. Шувалова), вменено в обязанность приложить особенное старание к открытию настоящего местопребывания Нечаева».
Но если бы за Романом числились только отмеченные заслуги, способности и особенности натуры, то этого, конечно, было бы недостаточно для поручения ему такого рискованного и ответственного дела. Наличие таланта даже первоклассного филера не гарантировало бы еще Роману возможность сблизиться с эмиграцией, заслужить хотя бы некоторое доверие ее главных представителей. Что же такое к тому времени, к весне 1870 г., было еще в неофициальном служебном формуляре отставного коллежского асессора Романа, что открывало ему дорогу в обители тогдашних виднейших русских эмигрантов?