АЛЕКСАНДР ВИЛЬЧИНЬСКИЙ
Подозрительность русских – тест на английское происхождение:
Русские подозревают, что лорд Стоун – это фальшивая фигура. В ходе одного из придворных приемов они проводят испытание:
...Игельстрём, стоящий в кругу офицеров в паре шагов от короля, беседующего с лордом Стоуном, громко ляпнул:
- В заднице я видел короля Георга!
Этого нельзя было "не услышать". Вильчиньский поглядел на русского так, словно желал ударить, но не сделал этого и только взглядом дал понять королю, что этого не позволяет только воспитанность. Впоследствии он снова повернулся, медленно, без какого-либо удивления, даже не морщась, с абсолютным безразличием и отсутствием заинтересованности, даже не деланным, с совершенно холодным лицом. Когда зацепку повторили, он остался невозмутимым, и только в глазах блеснуло нечто вроде нетерпения, словно бы кто-то перебил его на полуслове замечанием не по теме или, не желая того, выбил у него из руки табакерку.
Впоследствии жалел, что не ударил, не вызвал на дуэль или, хотя бы, не ответил словом: А я видел в том же самом месте вашу царицу! Он опасался, что это его выдало бы. Опасался он напрасно. Игельстрём с компанией приняли его реакцию за выражение холодного, типично английского презрения – презрения к их хамству. И им сделалось стыдно.
Вильчиньский – Стефка:
Всегда, когда он ночью выходил из дома, та подходила к нему, легко целовала в щеку и окидывала взглядом с головы до ног; останавливая взгляд на лице, которое было вечно украшено юношеской драчливостью, подкрепленное мужской гордостью; коротким прикосновением поправляла воротничок, манжет или заколку, или же сбивала ту единственную пылинку, которая отважилась усесться на его фраке.
В те одинокие ночи, уже зная про Наталью, она ревностно молилась святому, стоя на коленях перед изображением бородача, голова которого была увенчана нимбом:
- Мой небесный покровитель, пожалей меня! Сделай ее уродиной, налей вонючего гноя в ее глаза, покрой щеки ее оспой, сделай так, чтобы у нее вырос горб, чтобы все тело ее покрылось ужасными язвами! Отбери у той змеи красоту, сделай ее старой, отвратительной, хромой, пускай лицо ее превратится в покрытую морщинами гнилушку, пускай волосы у нее выпадут, пускай сердце ее покинут чувства, и пускай никогда не познает она женского наслаждения! Забери ее из этого мира на кладбище, пускай там черви щекочут ей лоно, ее груди и губы. Отомсти за меня, сладкий мой благодетель, и я буду жечь тебе свечки до конца своей жизни!
Вильчиньский – Наталья Репнина:
Эта любовь изменила его, сыграв в его душе роль песчинки в раковине-жемчужнице, но это вовсе не значит, что он утратил возможность при необходимости быть волком, превратившись в гнусного пуделя – сами проверьте, насколько тверды истинные жемчужины, как режет глаза блеск перламутровой накладки на рукоятке стилета. Она же была одной из тех неожиданных волн, что придают инструменту надлежащий тон.