После этих слов все присутствующие болотные жители вышли из пещеры, оставив Светозара одного. В оцепенении он простоял длительное время, вслушиваясь, что происходило снаружи, пребывая в тревожном ожидании дальнейших событий. Между тем его взгляд блуждал по стенам, куполу, трону, поражаясь красотой меняющихся красок и рисунков. Мало по малу Светозар успокоился, содержимое пещеры полностью поглотило его внимание и прежде всего исходивший от центрального очага свет, ложившийся на купол и стены мягкими, теплыми красками, убаюкивающий и создающий ощущение умиротворения. Вместе с тем, колыхающиеся тени от тлеющих углей стали оживлять два огромных круга под куполом, один из которых превращался в бурлившую с играющими языками огня стихию, сдерживаемую только очерчиваемой шар черно-коричневой полосой как границей творившемуся разгулу безумия и ужаса, второй круг, напротив, играл красками изумрудного моря-океана, плавно и размеренно двигавшегося по кругу то в одну, то в другую сторону.
Светозар ходил кругами, медленно переступая с ноги на ногу, и пытался распознать есть ли связанная история, можно ли что-то понять из необычных картин. Внимание Светозара переключилось на верхнюю часть стены с явно прослеживаемым описанием жизни кикимор, болотных шишиг и людей. Рисунки запечатлели как мирные сцены, так и баталии с воинами, болотными жителями и плачущими рядом женщинами с детьми. Его особенно захватила одна сцена, показавшаяся ключом к началу истории, о которой предупреждала старая шишига. Внезапное волнение охватило Светозара, рисунки на стенах начали оживать, и он отчетливо понял, что перед ним открывается знание не только о болотных жителях и людях, но и о секретах бытия раннего земного мира и возникновения тридевятого царства. Он погрузился в состояние полного оцепенения, и неведомый голос поглотил его сознание. Светозар сел у теплого очага, стараться считывать все, о чем говорили изображения.
В неизвестные и забытые всеми времена жили-были и не тужили люди и кикиморы с шишигами, лешие и водяные, драконы и другие лесные жители. Каждый по своим лесам и полям ходил, за землей ухаживал и не знал ни горя, ни больших бед. Бытие было мирное, никто никого не боялся и помогал в нужде, чем мог. А каких только дивных птиц, да зверей не водилось в этих местах: жар-птица, прилетавшая неведомо откуда и озарявшая своим светом пол небосвода, гороподобный мамонт с белоснежными завивающимися бивнями, сотрясавший столетние дубы, вызывая почет и уважение среди зверей. Поля благоухали красотою разнотравья, леса ломились спелыми орехами, грибами душистыми, в озерах и реках плескались золотые рыбки, а солнце всех согревало и радовало по утрам, отражаясь тысячами огней в предрассветной росе. И люди, и кикиморы с лешими, лесовики и боровики