Евлампий откашлялся и начал:
– Мужики! Красных лапотников мы прогнали. Да здравствует демократическая республика! Она будет оберегать имущество всех граждан от посягательства бездельников. Земля будет тем, кто умеет ее обрабатывать, кто может на ней организовать труд, таким хозяевам, как наш уважаемый Проня Иванович, – Евлампий посмотрел по сторонам и поправился.
– Как наш Евпроний Иванович! – он наклонился к Проне.
– Как там тебя по крещенному?
Проня прошептал:
– Евлампий, запамятовал я. Всю жизнь зовут меня Проней, может, Апронятий?
Евлампий пробасил:
– Как наш уважаемый Апросинятий Иванович!
Бабка Анисья зашлась смехом и прикрылась фартуком. Евлампий запрыгнул строго на старуху, махнул кулаком и продолжал речь, расхваливая новую республику с Верховным правителем Руси адмиралом Колчаком.
Закончив речь, Евлампий дал команду на отдых. Весь обоз уместился в просторном дворе Прони. Евлампий хвастливо рассказывал побасенки о своих похождениях. Марко слушал недоверчиво, но когда Евлампий начинал ему рассказывать устройство винтовки и английского пулемета «Льюис», парень оживлялся и схватывал все на лету. На третий день Марко так стрелял из пулемета, что Евлампий стал просить Проню отпустить сына с собой первым номером пулемета. Но Проня ответил резко:
– Мне, Евлампий, скоро дорога в могилу. А если Марко убьют? Он единственный наследник. Кому этот весь нажитый горбом капитал? Нет, пусть парень продолжает святое дело: умножает богатство, а защищать Отечество, как ее там, твою республику, есть кому и без него. Не обессудь, племяш…
На пятый день к вечеру явился Данило, заросший, оборванный, в грязи. Проня сразу набросился:
– Где лошади?
– Никого от обоза не осталось, – ответил Данило. – Беляки налетели, всех порубали и лошадей постреляли. Изверги, а не люди. Скотину не жалеют.
Евлампий одернул Данилу:
– Ну, хватит. Нечего тут басни рассказывать.
Проня насупился и тихо пробурчал:
– Иди.
Однажды на игрище Евлампий увидел Улю. Взглянув пьяными глазами, прошамкал:
– Твоя, что ли, краля?
Марко не ответил, но так полоснул взглядом, что Евлампий вздрогнул.
– Ну ладно, ладно. Натешайся, да мне оставь.
Перед обедом Евлампий долго шушукался с Проней. На обед неожиданно пригласил Данилу, угощали вином, как равного, смеялись, рассказывали небылицы. И вдруг Евлампий расплывшись в улыбке, заговорил:
– Данило Григорьевич! Отдайте дочь вашу за меня замуж. Приглянулась она мне.
Данила пьян-пьян был, а помнил, с кем гутарит.
– Надсмехаешься, барин, над бедняком…
– Да что ты, Данила. Отцом буду тебя звать.
Данила прослезился: