– О-о-о, гут, гут механик, ремонт Пантер, арбайтет.
Подхватив Устюжанина под мышки, танкисты волокли его к лесу, где выстраивалась колонна военнопленных. Устюжанин слышал одиночные выстрелы, по рассказам он знал, что фашисты добивают тяжелораненых. Придя немного в себя, стал расспрашивать: «что произошло?» Красноармейцы рассказали, что хотя они и попали под бомбежку, но хорошо причесали фашистов: «Расстреливать вражеские танки с тыла вместе с пехотой. Как только авиация перестала бомбить, из леса неожиданно вывалилась фашистская часть на мотоциклах и как осы из разоренного гнезда огромной массой вслед за уцелевшими немецкими танками ринулись на наши окопы, сминая на своем пути боевое охранение. Мы только успели выскочить из горящего танка, видели, как сорвало башни с вашего танка. Из экипажа в живых остались только вы, еле вытащили, еще несколько секунд и вы сгорели бы в танке.
В колонне оказалось много израненных бойцов из полка. Некоторых несли, но силы были на исходе и тяжелораненых клали на обочине. Фашисты в некоторых стреляли, а других сталкивали в придорожный кювет. Устюжанин многих узнавал, но сознание постоянно отключалось. Его беспокоила одна мысль: «Почему он, командир полка не командует людьми, а безмолвно тащится в колонне». У небольшой речушки колонну остановили, разрешили умыться и напиться. Когда снова вышли на дорогу, мимо проезжал немецкий открытый виллис. Подали команду остановить колонну.
Немецкий генерал потребовал: «Командиры Красной армии, пять шагов вперед». Колонна молчала и не шевелилась. Устюжанин думал: «Меня в колонне знают. Красноармейцы посчитают за труса», – стал выбираться из строя. Танкисты, которые сопровождали его, предупреждали: «Товарищ командир, нельзя, пристрелят». Он хрипло ответил: «Мои бойцы воевали, как герои, а я что, буду умирать трусом. Не быть этому. Приказываю: передать по строю – никому не выходить, я за всех в ответе, я пока командир. Никто этого права не лишал меня, помогите выйти из строя».
Танкисты, поддерживая, вывели его из строя. Устюжанин, собирая волю в кулак, выпрямился и твердо ответил: «Я командир полка, который сражался против вас».
Генерал спросил: «Где же остальные командиры?»
– В этой колонне одни красноармейцы, офицеров – командиров нет. Я требовал: командир Красной Армии, согласно клятве, данной трудовому народу, не имеет права сдаваться в плен живым.
– Что ж, Вы достойный командир полка. Я знаю о Вас больше, чем Вы о себе. Вы умело воевали в эти дни. Гарантирую Вам жизнь не как командиру, а как солдату. Прошу отправить его в лагерь для пленных офицеров. Допрашивать Вас нечего. Ваша часть не существует.