Задумав первое плавание на Дальний Восток, в столичном Петербурге решили сделать всё и сразу – проложить морскую дорогу до Камчатки, снабдить самые дальние владения России припасами, активизировать освоение Аляски и Сахалина, а заодно «открыть» для российской торговли и дипломатии загадочную Японию… В итоге столичные бюрократы сами не заметили, как назначили экспедиции сразу двух руководителей.
Полученная Крузенштерном накануне плавания инструкция гласила, что оба корабля «силою сей инструкции вверяемы под непосредственное Ваше начальство, как главному командиру». Далее инструкция предписывала Крузенштерну «принять на представляемой Вам корабль назначенную Его Императорским Величеством к Японскому Двору посольскую Миссию». Кругосветную экспедицию к Камчатке капитан Крузенштерн не без оснований считал своим личным детищем, а эти строки инструкции понимал по-военному прямо – он главный «начальник» в плавании, а посол Резанов будет командовать на Аляске и в ходе дипломатической миссии к японцам.
Но у Николая Резанова имелись свои инструкции, а главное имелся собственноручно подписанный царём короткий «рескрипт», как тогда именовали личный приказ императора: «Избрав вас на подвиг, пользу Отечеству обещающий, как со стороны японской торговли, так и в рассуждении образования Американского края, в котором Вам вверяется участь тамошних жителей, поручил я канцлеру вручить Вам грамоту от меня к японскому императору, а министру коммерции по обоим предметам снабдить Вас надлежащими инструкциями…»
Имея личный царский «рескрипт» и столь амбициозные задачи, Резанов искренне считал себя главным. Тем более, что инструкция от министра коммерции в частности предписывала: «Предоставляя флота капитан-лейтенантам Крузенштерну и Лисянскому во всё время вояжа вашего командование судами и морскими служителями яко частию, от собственного их искусства зависящею, и поручая начальствование из них первому, имеете Вы с Вашей стороны обще с г-ном Крузенштерном долгом наблюдать, чтоб вход в порты был не иначе, как по совершенной необходимости, и стараться, чтоб всё споспешествовало сколько к должному сохранению екипажа, столько и к скорейшему достижению цели, вам предназначенной».
Одним словом, составленные в Петербурге инструкции грешили двусмысленностью, по сути назначая экспедиции сразу двух руководителей и не давая чёткого указания, кто же из них бесспорно главный. Пока плавание только готовилось, это не вызывало явных споров, но многомесячный непростой поход в открытом море обострил проблему и заставил её вырваться наружу открытым конфликтом на маленькой палубе.