Если все выше написанное о федерализме как государственном устройстве, опирающемся на свободное волеизъявление индивида, ограничивающем власть – путем ее разделения – во имя расширения пространства индивидуальной свободы, наконец, гарантирующем эту свободу, можно назвать рассуждениями в духе либерализма – что ж, видимо, подобная либерализация политического развития России, с бережным учетом ее исторических особенностей и культурного многообразия, объективно необходима и уже назрела.
Глава 8. Русский федерализм. Политическая и правовая практика
Я вижу, что во Франции свобода заключается в Хартии, а рабство – в законе.
Наполеон Бонапарт
Максимы и мысли узника Святой Елены
Битва за «федерацию» была одной из самых заметных вех в политической и конституционно-правовой истории постсоветской России, заслуживающей особого пристального внимания. Она стала самым блистательным поражением на фронте государственного строительства «новой» России.
В практическом плане вопрос о русском федерализме генетически связан с борьбой центральной власти за сохранение единства страны против стремления к автономизации и сепаратизму. Поэтому контекст у федерализма в России несколько иной, чем на Западе. Если на Западе федерализм развивался на фоне возникновения и укрепления новых государств, то в России федерализм внедряется на фоне развала и деградации старой государственной машины.
Можно выделить ряд конкретных «болевых точек» внутрироссийской дискуссии: организация «властной вертикали» и гарантий прав субъектов федерации; правовая, этническая и экономическая асимметрия федерации; обеспечение гражданских прав и свобод в субъектах Российской Федерации и другие.
Дискуссия по обозначенным выше вопросам была жаркой, но носила парадоксальный характер.
Первый парадокс состоял в том, что сама ценность и существование федерализма в России ставились под сомнение. На всех этапах дискуссии «в тылу» без ответа оставались два принципиальных вопроса: существует ли реально федерализм в России и необходим ли федерализм в России? Это придавало всей дискуссии достаточно неопределенный характер. Границы ее были очерчены нечетко, и по большинству спорных позиций не сложилось сколько-нибудь общей точки зрения.
Второй парадокс состоял в наличии принципиально разных подходов к проблеме в рамках политического и правового дискурсов. Политологи и правоведы давали зачастую принципиально разные ответы на упомянутые общие вопросы.
Для юристов постановка вопроса о реальности или о необходимости федерализма в России выглядит столь же кощунственно, как для проповедника постановка вопроса о реальности и необходимости Бога. Они верят в Конституцию, как в Библию, и считают, что вопрос был снят после того, как в Конституции Россия была определена как федеративное государство, были созданы все необходимые формальные институты и изданы соответствующие конституционные законы.