Новый русский капитализм. От зарождения до кризиса 1986-2018 гг. (Лебский) - страница 78

. Также важно заметить, что значительная часть работников сферы услуг занято в неформальном секторе, что также не способствует их самоорганизации[371]. Россия как полупериферия воспроизвела в своем развитии некоторые черты устройства стран-ядра. Речь идет о раздутой сфере услуг. За 2016 г. доля занятых в сфере оптовой и розничной торговли от общего числа занятых в российской экономике составила 18,9 %, занятые в операциях с недвижимым имуществом, арендой и предоставлением услуг – 9,9 %, обрабатывающаяся промышленность – 14,2 % (по всей промышленности – 18,8 %).

Перемещение индустриального производства из ЕС и США в страны периферии, активно начатое в 1970-е гг., привело к сокращению числа промышленных рабочих в развитых странах. Это стало одной из причин кризиса профсоюзов и левого движения в Западной Европе, несмотря на отдельные всплески в их активности. Правящий класс России же в свою очередь не имеет возможности переносить собственную промышленность в периферийные страны, так как принес ее в жертву в 1990-е г. ради встраивания в мировой рынок на позиции сырьевого придатка. Рост сферы услуг в российской экономике обусловлен сырьевой рентой, получаемой за счет роста цен на энергоносители с начала 2000-х гг. Вопрос о возможностях самоорганизации среди пролетариев в сфере услуг и торговле в России остается открытым, но пока они не демонстрируют большой политической активности.

Как свидетельствует статистика, собранная Центром социально-трудовых прав, толчком для роста протестной активности рабочих стал кризис 2008 г. Второй важной временной границей стали 2014–2015 гг., когда вследствие санкций и общего экономического спада, количество протестных акций резко выросло – с 277 до 409. Центром протестов выступают промышленные и административные центры – Москва, Санкт-Петербург, Свердловская область, Приморский край, Челябинская и Иркутская области[372].

В 2016 г. 54 % всех выступлений было вызвано невыплатой зарплат. При этом 53 % всех протестов носило стихийный характер и проходило вне профсоюзов[374]. Аналитики ЦСТП объясняют эти цифры, прежде всего, тенденцией перемещения протестной активности после 2013 г. в сферы, работники которых в прошлые годы предпочитали пассивно терпеть нарушения трудового законодательства (транспорт, строительство, ЖКХ)[375].

В отраслевом распределении большая часть протестов проходит в промышленности, транспорте, бюджетных отраслях.