Многие постсоветские коммунисты уверенно продолжают заявлять о наличии в России объективных условий для успешной социалистической революции, апеллируя к численности пролетариата: «При меньшей численности рабочих большевики взяли власть, значит и сейчас это реально. Основная проблема в отсутствии сильной партии с правильной программой». Но если отталкиваться сугубо от количественного принципа, то революция в начале XX века должна была произойти в Великобритании, а в середине прошлого столетия – в США. Историческая диалектика оказалась куда сложное бухгалтерских счетов: антибуржуазные революции произошли на полупериферии и периферии мировой капиталистической системы – Россия, Китай, Вьетнам, Куба, Никарагуа и др. странах. Эти революции свидетельствуют в пользу того, что важнейшее значение в анализе любой страны имеет ее место в системе международного хозяйства, соотношение классов, их культурная традиция и состояние классового сознания трудящихся. Коротко говоря, даже малочисленный, но молодой, полудеревенский и востребованный капитализмом пролетариат, более расположен к самоорганизации и политической борьбе, нежели пролетариат, находящийся на стадии экономического спада и разложения.
В фундаментальной работе советского историка Адольфа Рашина «Формирование промышленного пролетариата в России» собрана очень интересная статистика по возрастному составу рабочего класса в начале XX века. Трудовая жизнь рабочего в Российской империи начиналась чрезвычайно рано, к примеру на механических заводах Московской губернии в 1908 г. 63 % всех рабочих мужчин начинали работать в возрасте от 10 до 17 лет[394]; на фабриках по обработке шелка – 57,8 % всех рабочих начинали работать до 17 лет; на бумагопрядильных и бумаготкацких фабриках – 73,4 % всех рабочих начинали работать до 17 лет[395]. Всего же по переписи 1897 г. в промышленности было занято 25,8 % рабочих в возрасте до 20 лет, 11,2 % – до 17 лет. Сложность определения среднего возраста русского рабочего того времени вызвана тем, что в переписи 1897 г. дан большой возрастной промежуток 20–39 лет, в который попадали 54,9 % всех рабочих Европейской России. Старше 40 лет были лишь 19,3 % рабочих[396]. Более подробные данные приведены по отдельным губерниям. На заводах и фабриках Московской губернии к 1902 г. 21 % всех рабочих были моложе 19 лет; 18,5 % в возрасте 20–24 года, 17,6 % – 2529 лет, 23,9 % – 30–39 лет. Таким образом выходит, что 57,1 % занятых рабочих были моложе 30 лет[397]. Владимирская губерния (1897 г.): 25 % рабочих до 20 лет, 18,7 % в возрасте 20–25 лет, 16,3 % в возрасте 25–30 лет, 24 5 в возрасте 30–40 лет. Итого: 60 % рабочих моложе 30 лет