— Прости, но мы снова переезжаем. Родители уже пакуют чемоданы. Выходить из дома не разрешают. Говорят, что только здесь я в безопасности.
На экране ноутбука появляется разочарованное лицо моей подруги. За свои девятнадцать лет я поменяла десятки городов, и это испытание выдержала только она — Кристина. Моя подруга детства.
— От кого вы бежите? Твой отец — важная шишка, да?
Эту правду не знает никто. Даже я. Родители тщательно скрывают ее от меня.
Всю свою жизнь я лишь покорно следую за родителями. Едва мы обоснуемся на юге, как нам тут же приходится бежать в Сибирь. И наоборот.
Больше всего мы жили в Сибири. Мама говорила, тут спрятаться легче.
— От кого спрятаться, мама? Нас кто-то преследует? — этот вопрос я задавала ей из года в год.
— Не забивай голову, дочка. Папа защитит тебя любой ценой.
— А ты? Куда денешься ты?
Мама гладила меня по щеке, а в ее глазах стояла грусть вперемешку со страхом.
Поправляю сползшие наушники, слушая лепет Кристины по скайпу. В комнате играла непринужденная мелодия, мои чемоданы были собраны.
Я не знала, куда мы бежим в этот раз. И я не знала, сколько будет длиться это бегство, но я слишком любила своих родителей, чтобы не слушать их.
Невозможно не верить маме, когда в ее глазах стоит такой неподдельный страх. Этот страх вызван одним мужчиной — она проболталась однажды, и теперь я знаю кусочек правды.
Но кто он? Что это за страшный человек?
— Тебе вновь придется отстричь свои длинные волосы? — вздыхает Кристина.
— Да, как только мы приедем в новый город.
Изменение внешности стало моим спутником по жизни. Я была и блондинкой, и брюнеткой, и даже рыжей в детстве. Мама разрешала мне красить волосы. Так было нужно.
Мама тоже менялась. Сейчас она рыжая. Все это пугало меня.
— Когда снова в Сибирь? — грустно спрашивает подруга.
Пожимаю плечами. Я привыкла говорить об этом легко.
— На юге мы не задерживаемся долго. Думаю, что скоро вновь вернемся сюда.
Год назад мне довелось услышать разговор отца и мамы. Впервые они разговаривали на повышенных тонах:
— Мне так надоело бежать, Аня! Мне нужен еще год, я не могу все бросить и уехать из Сибири!
— Прости меня, Альберт! Прости! Во всем виновата только я, — мама плакала, — но у нас нет времени. Он уже рядом!
— Мы останемся здесь еще на год. Я так решил. Он не найдет тебя так быстро. Я вас защищу.
— А если найдет?! А если он уже за дверью? Он убьет тебя и нашу дочь, а меня… Боже, я не могу об этом думать!
— И не думай. Я убью его, если он прикоснется к тебе и Диане.
— Ты не представляешь, о ком ты говоришь, Альберт!
