— Ты далеко ушёл?
Лакшин тоже не стал говорить ничего лишнего, тоже — просто спросил:
— Вернуться?
— Угу. Я тебя подожду. Там, где обычно с Гардом гуляем. За домом.
— Я понял. И уже иду.
Он наверняка опять улыбался, и наверняка самодовольно. Да плевать. Ей же нравится. Только вот жаль, что нельзя мгновенно перенестись, куда нужно, и что двор всего лишь двор, а не отдельный кусочек пространства только для двоих. И обязательно кому-то надо через него пройти, когда больше всего на свете им хочется остаться одним.
Лакшин пропустил между пальцами прядь её волос, отвёл назад, заправил за ухо. Коснулся щеки, погладил ласково и почти невесомо, а Дашу пробрало до самого нутра. Даже если вообще не думать, отключить воображение, всё равно представляется. И ощущения затопляют, и крышу тихонько сносит, и то, что земля вращается не только знаешь, а по-настоящему чувствуешь. Сумасшествие какое-то.
— Поедем ко мне?
Даша закусила губу, кивнула. Хотя вот ехать действительно не очень хочется, и в такой момент по-настоящему жалеешь, что люди не умеют мгновенно перемещаться. Ну почему? Несправедливо.
* * *
— Даже не представлял, что у тебя татушка может быть, — произнёс Лакшин, провёл пальцами где-то в районе Дашиной лопатки. — Но я ещё прошлый раз заметил.
— Я сама про неё забываю, — призналась Даша. — И в принципе не собиралась делать, но, ещё в школе, с девчонками поспорила, что набью тату и родители меня за это не убьют.
— Ну ещё бы, — усмехнулся Лакшин. — Они, наверное, до сих пор о ней не узнали.
— Почему? Узнали. Не сразу, конечно. И договор был, что только в совсем закрытом месте нельзя. А лопатка же к совсем закрытым не относится. И если, например, в сарафане, то очень даже видно.
— Без сарафана лучше, — заверил Лакшин, и уже не погладил, поцеловал.
Похоже, для него эта татушка так же притягательна, как для неё его родинка над ключицей. Хотя Даша уже точно не помнит, как выглядит рисунок, просто знает — летящая маленькая птичка, вроде синицы. Надо будет глянуть, подставив маленькое зеркало напротив большого, а иначе самой никак не увидеть.
Даша лежала на животе, подложив скрещённые руки под голову, а Лакшин — на боку, чуть приподнявшись, подперев щёку ладонью. Он по-прежнему водил пальцами по её спине и плечу, а она смотрела, как шевелятся его губы, когда он разговаривает, как приподнимаются уголки рта, рисуя улыбку.
Он не представлял, что у неё есть татушка, а она всего полдня назад не представляла, что будет вот так, как сейчас. А недели две назад, она вообще поржала бы в голос и покрутила пальцем у виска, если бы кто-то даже заикнулся о подобном.