— Здесь просто такой шнек, что я скорее задохнусь, чем смогу с тобой говорить.
Я стоял, нахохлившись, и смотрел на друга, а потом тихо спросил:
— Как она? Ты видел ее?
Лешка слабо кивнул и поджал губы.
— Делает вид, что живет дальше, но она еле держится, Саш. Это же Настя. Она с температурой на оркестр приезжала.
— И «Вечную любовь» писала с температурой, — добавил я обреченно и спрятал лицо в ладонях. — Я не знаю, что делать.
— Однозначно что-то нужно, и это не вот это все, — он обвел взглядом квартиру. — Это путь вниз, ты понимаешь? Сколько я тебя прикрывать должен? Работу хочешь потерять? А ребенка кто содержать будет?
— Зануда. Деньги есть, продам папин бизнес, он мне все равно, как кость в горле.
— А ну быстро в ванную! Приведи себя в порядок, а потом что-то придумаем.
Я покачал головой. Мне казалось, что все бессмысленно, но Лёшка прав, сейчас нужно переключиться на ребенка. Даже если мы не будем с Настей, я должен дать ему все, что смогу. Наверное, это правильная мотивация, ради этого стоит еще немного поволочить свое существование.
В кафе было малолюдно. Мы спрятались от ненужных глаз в самом углу и заказали ужин и крепкий кофе.
Но не успели толком сесть, как в наше личное пространство вклинилось крупное тело. Я сначала не узнал его, в глазах песок стоял от многодневного перепоя, а потом, рассмотрев лицо бывшего друга, перекосился от желания его тупо послать.
— Ой, Санё-ё-ёк, как плохо выглядишь! — Эд протянул руку мне и Лёше. — Зазноба бросила, что ле-е-е?
— Не твое дело, — отсек я и с удовольствием вонзил зубы в отбивную. Я будто вечность не ел, разве что не урчал от удовольствия, когда пережевывал. Заодно отвлекался от мыслей нахамить Эду.
— Почему же не мое? — он нагло подсел к нашему столу и откинулся, как барон, на спинку кресла. — Чудакова — жаркая девица, подкачу еще разок.
Из моих пальцев выпала вилка, я не понял, как дотянулся до Эда и встряхнул его за грудки.
— Что ты, сука, сказал?!
— Саша, тише-тише, — попытался тормознуть Лёша, но я оттолкнул его руку.
— Ты тронул Настю? Говори, мразь! Ты посмел свой стручок к ней приблизить?
Эд растянул довольную улыбку.
— О, да, еще как тронул. Два месяца не давала, пришлось на цветы-мороженое раскошелиться, а я не такой багач-кукарач, как ты. Я же у нее первый был. А ты что не зна-а-ал?
— Ах ты тварь!
Он улетел в проход от моего хука, а я не мог остановиться: отбросил стул и рухнул сверху на жалобно скулящее тело. Если бы не Лёша, я бы наверное убил, но друг оттащил в сторону и плеснул мне в лицо воды.
— Саня! Тормози!