– С каких пор люди Гью пытаются оспорить собственность Аршакидов? – пытаясь скрыть боль, неуверенно спрашивает Фраат.
Галикеш нагло приближается к Фраату.
– А с тех самых, как убили твоего отца. Нас тогда не спросили, хотим мы смерти Митридата или нет!
– Заткнись! Жить надоело? – Фраат пытается сохранить подобие царского величия.
Галикеш смеется в лицо юноше:
– Твоя династия как никогда близка к концу. Нет больше твоих верных Суренов! Хочешь знать, что творится в Нисе?
– Что? – Фраат от волнения сглатывает слюну.
– Карены начали мстить. Михраны вступились… Там резня сейчас. Где ты был? Что ты за царь такой?
– А Гью? Что Гью? – от страшных известий Фраат пропускает оскорбление мимо ушей. Не до царского величия.
– А что мы? – пожимает плечами Галикеш. – Мы волки. Плевать мы хотели на ваши распри. Если кто сунется в Горган, сожрем с потрохами, а пока откусываем кусочки с чужого стола…
– Хочешь стать сатрапом Маргианы? – неожиданно спрашивает Фраат.
– Ты серьезно? – Галикеш не ожидал такого поворота. Никто из клана Гью еще не становился правителем крупной провинции. Ну что ж, значит, пришло время! И он, Галикеш, самый достойный!
– Да, – подтверждает Фраат, стараясь как можно более сердечно улыбнуться. – Сам же сказал, что распри. На кого мне еще положиться?
– Но государь… – в отчаянии восклицает Деметрий.
– Один уговор, – продолжает Фраат, не обращая внимания на выкрик Деметрия, – грека не убивать… Пока… – царь выдерживает многозначительную паузу. – Я не скажу! Он по-прежнему мой. А земля – твоя.
Галикеш прикладывает руку к сердцу в знак покорности и почтения, злорадно улыбаясь в сторону поникшего Деметрия.
Самарканд, столица Бактрии
1
Если бы ханьский посол мог знать, что два века назад Мараканда героически оборонялась от лучших воинов мира – армии Александра Македонского, и лишь благодаря жадности и предательству местной знати была покорена и разрушена до основания, он бы сильно удивился, увидев перед собой величественный город, растекающийся своими предместьями с огромного холма, на котором красовалась неприступная крепость.
На миг забыв о всех проблемах, Чжан Цянь с восторгом наблюдает, как по единственной дороге, ведущей в город, движутся нескончаемые вереницы пестро одетых людей, переговариваясь на разных языках. В повозках горы овощей и фруктов, кожи и ткани, посуда и оружие, птица и рыба. Погонщики гонят целые отары овец и коз, стада волов и табуны лошадей. Все это кричит, блеет, ржет, лязгает, скрипит и поднимает пыль. Млада восхищена еще больше – никогда не видела она столь большого каменного города.