— Быстрее! — прокричала Констанция где-то совсем рядом. Бросив взгляд на экран, Артём увидел её за спиной несущей его волшебницы. У преследовательниц две остались валяться на мостовой, но отряд даже не замедлился.
Профессор слушал шаги, шумное дыхание, испуганные крики горожанок, и ждал, когда придёт помощь. Они же отозвались! Они засекли!
— Сдавайтесь! — заорала главная террористка.
— В бездну, — прорычала Констанция. — Готовим баррикаду.
В ту же секунду бег прервался, и Артёма почти что бросили возле каких-то корзин, рядом посадили девочку. Место и в самом деле оказалось удобным: с одной стороны — высокое крыльцо, за которым можно было спрятаться, с другой — десяток бочек; эти бочки и пошли на укрепление. Женщины с грохотом и громкой бранью опрокинули их, создав преграду — и от ружейного огня укрыться, и лезущих с клинками поразить проще.
— А как же стража? — спросил Глушков, оглядываясь по сторонам. Он сейчас словно оказался в декорациях «Трёх мушкетёров»: мощёная улочка между двухэтажных домиков была, закрытая коваными воротами подворотня какой-то мастерской, которой бочки и принадлежали, тоже имелась. И гнались за ними по-настоящему, точно гвардейцы кардинала — за дерзким гасконцем и его друзьями. Не хватало только женского аналога самого д’Артаньяна — чтоб со шпагой была и кричала «Э-ге-гей!»
— Не будет стражи, — сплюнула одна из волшебниц, доставая тяжёлый палаш. — Только не в этом паршивом городишке, где трусливая падаль служит. Ссыкухи продажные.
Преследовательницы остановились. На экране было заметно, как их главная ткнула рукой в сторону, и пятёрка головорезок побежала в проулок, ища обход.
— Они сзади хотят зайти! — выкрикнул профессор, сидя на грязной мостовой. Хорошо хоть тепло, и почки не отморозишь.
— Я так и думала, — ответила Констанция, которая тоже изготовила свой меч к бою. Женщина закрыла глаза и легонько стукнула кончиком клинка по булыжнику. Меч зазвенел, как хрусталь, но вместо того, чтоб утихнуть, звон начал набирать силу. На графиках в дополненной реальности высветился всплеск улавливаемого излучения. Стоячая волна повышала мощность рывками, словно кто-то переключал передачи на автомобиле или активировал каскады усилителя. Вместе с ней росла и громкость звона, уже сравнявшегося с рёвом газотурбинного энергоагрегата по силе. Задрожали лежащие на мостовой камушки и щепки, заныли зубы.
— Что это? — вытаращившись на поющий клинок, спросил Артём. И как вибрацией волшебнице руку не повредило?
— Вот что, — с усилием проронила Констанция и вскинула руку с оружием. Звон мгновенно смолк, а несколько преследовательниц рассыпались на куски, словно попали в измельчитель мусора. От этого Артёма чуть не вырвало. Он глядел на происходящее глазами дрона, но всё равно было тошно.