— У тебя получается.
— Я вообще прирожденный внушатель, — он наклонился и поцеловал ее приоткрытые губы, а когда оторвался от них, пояснил свои действия: — А сейчас я просто беззастенчиво внушенным доверием воспользовался… Нет у тебя больше никакого проклятия.
— Просто оно блуждающее, — вздохнула она. — На прошлой неделе проявлялось.
— А больше не проявится, — он чмокнул ее в кончик носа. — Если, конечно, снова где-нибудь под раздачу не сунешься, а Эгон не успеет прикрыть.
— Ты… — Мия недоверчиво посмотрела на него и вдруг отпрянула. — Твой спектр!
Она скользнула испуганным взглядом по его распахнутому вороту, обнаженной шее и наконец к руке, в которой дохлой змеей качалась анрофенитовая полоска.
— Ты… — с трудом выговорила она, невольно отодвигаясь еще дальше.
— Черный и страшный? — усмехнулся Иштван невесело, тоже отступая на несколько шагов.
— Как вулкан, извергающий черную лаву!
— Долго был закупорен, — предположил Иштван. — Со временем должно поутихнуть.
— Но как ты сумел снять блокатор? — прошептала Мия потрясенно и воскликнула, догадываясь. — Неужели… Иштван, ты сам его на себя и надел?!
— Хорошо хоть не Вигора попросил, — пожал он плечами. — А больше у меня никого не было.
— Но почему?! Зачем ты себя заблокировал?
— Устал быть для всех душным властным монстром… Если даже Вигор, который, казалось, давно привык ко мне, знает лучше всех и признает, что я умею контролировать свою проклятую способность к внушению, все равно считает, что я постоянно подавляю его, боится и ненавидит, можешь представить, как относятся остальные.
— Сначала выруби вербальщика, потом разбирайся, — вспомнила рекомендацию шефа Мия.
— Повезло еще, что далеко не все так сильны и решительны, как Эгон, — заметил Иштван. — Чаще люди действуют по принципу «беги подальше от вербальщика и больше не приближайся». Я всегда был одиночкой, Мия, и искренне полагал, что хорошо справляюсь с этим, оправдывая свое существование той пользой, которую все-таки могу приносить. Но однажды я потерял пациентку. Она покончила с собой после сеанса, оставив мне письмо, в котором обвинила, что я взломал ей мозги… И я… я начал сомневаться. В себе и в том, что польза моего черного дара способна перевесить его вред…
— И решил уничтожить свой дар совсем, — печально закончила Мия.
— Потому что пользы на тот момент от него уже не было, — признался Иштван. — Я струсил, Мия! Перестал полагаться на свой контроль, стал бояться проводить сеансы…
— Но со мной ты не испугался!
— Ты доверилась мне.
— И не напрасно! Спасибо, что снял блокатор ради меня, — она качнулась к нему, сама обняла и прильнула всем телом, однако, почти сразу же отстранилась и нахмурилась: — Но погоди… Раз ты мог разблокироваться в любую минуту, выходит, в моей защите ты вовсе не нуждался! Признавайся, ты просто рассчитывал попялиться на бронированный корсет?