Там Наташа, которая сплетничает вместо обеда, визажистка Маша, которая вечно всем недовольна, но по сути человек хороший. Там ассистент фотографа Влад, милый студент первокурсник, который оттачивает на нас мастерство флирта. Там модели, на которых я порой смотрю, как смотрела раньше на близнецов. Там Орлов, который просто готов болтать ни о чём в любое время дня и ночи. Готов выпить кофе после работы или уйти на обед и поесть шаурмы, сидя на лавочке.
Григорий Орлов был фотографом и владельцем студии «О», ему было около тридцати или тридцати пяти лет, и иногда он сидел на стуле в самом непрезентабельном углу студии и молчал, глядя в пол.
В такие минуты мне казалось,что он по кому-то тоскует.
Уже через неделю после того, как я появилась в «О», мы с ним подружились настолько, что пили кофе на моей кухне. И впервые в компании мужчины я не боялась быть совращённой, потому что ни разу Орлов на меня косо не посмотрел. Напротив, он высмеял мои тощие ноги, пушистые волосы и пионерский прикид, пообещал, что непременно с этим разберётся, а потом уснул на моём диване в кухне-гостиной. И утром, когда я проснулась, его уже не было. Мне не пришлось неловко намекать на то, что пора бы свалить, или придумывать «важные дела», по которым я должна отлучиться именно сейчас.
Гриша был жутко уютным и простым и стал лучшим, с чего началась моя новая жизнь. Будто талисманчик на удачу — новый друг. Фотограф Орлов из студии «О», где я теперь работала и почти наслаждалась жизнью.
Настолько же, насколько Орлов не походил на Ивана, он мне нравился. Вроде волосы курчавые, как у Королёва, но длиннее и безумнее. Намного темнее. Глаза совсем тёмные, темнее, чем у Дмитрия. Орлов был выше, худее, и совсем не привлекал меня ни одной своей чертой, как мужчина. И может именно потому, после первой своей провальной съёмки, которую в итоге пришлось совсем перенести, я покорно доверилась и позволила себя «изменить».
— Ну что, ребят, — объявил Орлов, когда я вытерла последнюю слезу по поводу сорванной съёмки.
Злая модель, которую красили как попало и причесали ужасно, сидела с огромным куском пиццы в руках и даже на её лице была жалость ко мне. А это значило, что всё действительно ужасно.
— У Лизы сегодня был плохой день, согласны? Она боролась, как могла, но увы, всё было тщетно, но мы её не виним, верно?
— Неверно, — почти хором выдохнули злая модель, дизайнер и стилист.
Я снова икнула и из глаз полились слёзы, а Наташа, Гриша и ассистент Владик бросились меня гладить по голове, больно дёргая за волосы.