— Я при всём своём желании не смогу прокормить грудью этих двух обжор, — сказала Ева, умудряясь держать их двоих и ещё поддерживать бутылочки. Что-то мне кажется, будь она человеком, такой фокус у неё не удался бы. Или это какая-то женская хитрость? Я считал себя до этого момента едва ли не всесильным, но теперь осознаю, что мои когти-зубы — полная фигня. Вот Ева крута.
Я, попрощавшись, вышел из палаты и вдруг чётко осознал, что эмоции у меня вот-вот готовы через край выплеснуться. Значит, надо работать, забыться в бумачках, потому что можно самому с ума сойти и кого-нибудь ещё с ума свести.
В коридоре столкнулся с родителями, которые с собой несли два пакета со всякими детскими прибамбасами, а ещё, кажется, с вещами для Евы. Я её сумку просто оставил в палате, не стал отвлекать на такие мелочи.
— В порядке они? — сразу же налетела на меня мама?
Я улыбнулся и кивнул, сказав всего три слова:
— Аня и Андрей.
Сразу же после Кирилла пришли Мария Александровна и Николай Георгиевич. Они оба смотрели на меня огромными глазами, а, взглянув на детей, вообще, кажется дышать перестали.
И я их понимала. Чёрт, я смотрела на детей и не могла признаться сама себе, что они — мои. Я их очень любила, ещё до их рождения, но осознание того что вот я уже мама, никак не приходило.
Детям сразу подобрали смесь для питания, сказали, что в клинику приезжать с ними к детскому врачу надо будет каждые две недели, чтобы исключить все “побочные эффекты” преждевременных родов.
Бабушка и дедушка Ани и Андрея принесли всякой всячины для них: пелёнки, распашонки… Кажется всё, что могло для младенцев быть полезным.
— Ничего купить не успели, — причетала Мария Александровна. — Ева, ты не против будешь, если я сама всё выберу… Потом, если что, подберём по твоему вкусу и коляску, и всё другое, но сейчас же ведь нет ничего, — она, кажется, сама с собой разговаривала. — И комнату твою областавлять так для вас для всех. Коль, там места-то хоть хватит?
Николай Георгиевич закатил глаза.
— Там на дюжину внуков места хватит, — усмехнулся он. — всё успеем, там дел-то, сейчас вон садишься, заказываешь — всё привозят. Когда выписывают-то?
— Послезавтра, — ответила я, укладывая уснувших детей с помощью Марии Александровны в кроватки. — Завтра день положенный из-за того, что преждевременные, альфят обычно через сутки выписывают.
Он кивнул, спокойно, а Мария Александровна всплеснула руками:
— Так, вы тут, ребятки, отдыхайте, а мы поедем гнёздышко вить, — она посмотрела на меня, мягко улыбнулась и вдруг крепко обняла. — Спасибо, Ева, за то, что они есть, — и с этими словами она покинула палату следом за мужем.